Род Корневых будет жить! Том 6

Я снова оценил взглядом толщину папки и спросил:

— А я могу ознакомиться, что тут на меня накопали?

Ректор молча двинул папку в мою сторону.

— Только выносить из кабинета нельзя, — серьёзно произнёс он. — Читай тут!

С некоторым недоверием я пододвинул папку к себе и открыл её.

Я-то хотел проверить, что именно узнали обо мне ищейки. А оказалось узнал кое-что про настоящего Володю Корнева и его семью.

Вспомнились похороны Володиных родителей и брата с сестрой. И духи в образе волков… те самые, которые в момент прощания появились над телами и вознеслись к небу.

Так вот! Волки были не случайно! Потому что Корневы — это одна из боковых ветвей рода Волковых! Получалось, мы с Сеней дальние родственники! И те, кто пытались убить меня тоже были моими родственниками! Ну либо наняты родственниками…

Я не сомневался в точности информации. Тем более, что духи волков были лучшим подтверждением. Но, блин, как же это было неожиданно!

А я ещё думал, чего это личный адвокат великой княгини тут делает? А он оказывается внутриродовые дела утрясал! Вроде бы как беспокоился о моём участии в большом турнире, а сам следил, чтобы роду не был нанесён ущерб!

Почему я решил, что Аристарх Петрович Вяземский — личный адвокат её светлости великой княгини Екатерины Петровны Волковой — приложил руку к тому, что моё дело было закрыто? Да всё просто! Для объяснения этого есть два слова: интересы рода!

И пусть я ещё не так давно стал аристократом, я прекрасно понимаю, как всё это делается.

Причём я уверен, что, если сейчас начну спрашивать Данилу Евграфовича про адвоката, он сделает удивлённое лицо и скажет, что знать такого не знает, ведать не ведает. Ну либо будет отрицать причастность.

Более того, я уверен, что дело смогли замять только потому, что все участники конфликта принадлежали к одному роду. Потому что если бы рода были разными, то каждый захотел бы отомстить, и договориться было бы намного труднее.

Переварив первую страницу дела, я глянул на ректора. Он с интересом наблюдал за моей реакцией. Интересно, о чём он подумал, когда увидел, что я завис над своими анкетными данными? Тут ведь информация, которую я должен был знать.

Дальше я старался надолго не зависать ни над какими листочками. Просто листал, смотрел что там, снова листал. Хотя в некоторых местах мне очень хотелось прям вчитаться в информацию. Но только не при ректоре!

Потому как не случайно он позволил мне заглянуть в папку, ох, не случайно!

И действительно, когда я перевернул последнюю страницу, ректор произнёс:

— В том, что касается вас, Володя, слишком много белых пятен. Слишком много.

Предупреждая его следующий вопрос, я сказал, отодвигая от себя папку:

— Хорошо поработали! Всю подноготную обо мне выяснили! Ничего не укрылось от взгляда следователей!

Ректор кивнул и тут же сказал:

— А я только что хотел спросить, есть ли что-то, чего они о тебе не узнали.

— Узнали даже больше, чем мне хотелось бы, — усмехнулся я.

Ректор усмехнулся в ответ и медленно проговорил, внимательно наблюдая за мной:

— Если дело есть у меня, то вполне возможно, точно такое же дело есть и у твоих недругов.

Надо признаться, меня слова ректора огорошили. И прошло некоторое время, пока я понял, какой подарок мне сейчас сделал ректор! Он мне показал, какой информацией обо мне могут владеть мои враги!

— Папку вам оставил Аристарх Петрович? — спросил я, в свою очередь глядя в глаза ректору.

Он некоторое время молчал, а потом вдруг улыбнулся и ответил:

— Он предупреждал, что ты всё поймёшь.

— Аристарх Петрович? — уточнил я.

— Аристарх Петрович, — подтвердил ректор.

Мы некоторое время помолчали. Потом ректор с деловым видом притянул папку к себе и сказал:

— Не буду больше отнимать твоё время. А то друзья там поди тоже обедать без тебя не идут…

Я встал и направился к двери. Уже у двери обернулся и спросил:

— Данила Евграфович, почему вы мне помогаете?

— Помогаю? — удивлённо спросил ректор. — Вовсе нет. Для меня все студенты одинаковы! Я за всех несу ответственность.

Его слова настолько не соответствовали тому, что произошло только что, что я даже немного растерялся. Но потом слегка поклонился и сказал:

— Спасибо большое!

— Пустое! — отмахнулся ректор. — Я просто выполнил просьбу моего старого товарища.

Я кивнул, понимая о ком идёт речь, и вышел из кабинета.

Секретарша сидела за бумагами. Но увидев меня, приветливо улыбнулась и сказала:

— Всего доброго!

— И вам тоже! — пожелал я в ответ и покинул приёмную.

Ребята действительно ждали меня. Они без меня не только в столовую не пошли, они вообще стояли там же, где я их и оставил.

В этот раз ко мне никто не кинулся с расспросами.

Оно и понятно — раз я так долго отсутствовал, то разговор состоялся. Но вот к чему готовиться? Так что, не мудрено, что ребята не спешили с проявлением эмоций. И я их понимал — кто его знает, радоваться теперь за меня или переживать.

Я подошёл и предложил:

— В столовую?

— Ага! — за всех ответил Глеб.

Ребята, по-прежнему не задавая вопросов, окружили меня, и мы пошли.

И только когда вышли на улицу, Полина, которая старалась держаться рядом со мной, спросила негромко:

— Всё нормально?