Род Рагху

87—94. Долго длился бой между Рамой и Раваной, в котором оба успели явить свою отвагу, и не закончился он бесплодно. Уже не окружали младшего брата бога богатств[358] родичи; но так много было у него рук, и голов, и бедер, что по-прежнему казалось — все материнское племя сопровождает его в бою. Высоко ставил Рама врага своего, победившего хранителей стран света, почтившего Шиву жертвоприношением своих голов и подъявшего гору Кайласа. Пауластья же, разъяренный, глубоко вонзил стрелу в его правую руку, трепетавшую в предвестии воссоединения с Ситой. Стрела, пущенная Рамой в ответ, пронзила грудь Раваны и вошла в глубь земли, словно она хотела принести благую весть змеям. И так обменивались они друг с другом ударами оружия, точно речами во время диспута, и все больше каждый жаждал одержать победу в этом бранном споре. Как двое ярых слонов, приблизившиеся к холму с обеих сторон, как бы владеют им совместно, так для обоих воителей удача в бою стала словно бы общей, ибо каждый попеременно являл в нем свою доблесть. И тучи стрел, которые посылали они друг в друга, не давали просыпать на них цветочные дожди богам и асурам, восхищенным — каждый из станов подвигами своего героя.

95—96. Ракшас метнул тогда свою грозную палицу, усаженную железными шипами, — он обрел ее в войне, и она подобна была адскому дереву бога смерти. Стрелами с серповидными наконечниками Рагхава рассек ее на лету и поверг — вместе с надеждами божьих врагов — так же легко, как он срубил бы фиговое дерево.

97—100. И тогда несравненный лучник наложил на тетиву бьющую без промаха стрелу Брахмы — то единственное средство, которое могло извлечь из сердца терзающий его шип тоски по люби-мой. Та стрела с пылающим острием, разделившаяся в воздухе на десять, подобна была телу великого змея с кольцом на клобуке. Должное заклятие было прочитано над нею, и мгновенно он снес ею весь ряд голов Раваны, так что они даже не успели почувствовать боли. И забагровели обрубленные шеи на теле демона, готовом рухнуть, как отражения солнца на заре, раздробившиеся в покрытых рябью водах.

101—102. В смятении духа не сразу уверовали в гибель демона небожители — хотя на глазах у них отсечены были его головы, — в страхе ожидая, не вырастут ли они снова. Но вот на главу противника Пауластьи, которой предстояло вскоре быть увенчанной царской короной, низвергся посланный богами ливень благоухающих цветов, а за ним устремились рои черных пчел, покинувших подобные стенам щеки мировых слонов, мускусом которых отягощены были пчелиные крылья.

103—104. Так выполнил Рагхава возложенное на него богами дело и опустил лук с ослабленной тетивою. Колесничий Индры простился с ним и увел ввысь запряженную тысячей коней колесницу, стяг на которой был иссечен стрелами Раваны, отмеченными его именем. А владыка дома Рагху, забрав свою возлюбленную супругу, очищенную огнем, и возведя своего дорогого друга Вибхишану на трон врага своего, взошел на прекраснейшую из небесных колесниц, которую завоевал своею дланью, и отправился в свою столицу в сопровождении Вибхишану, и сына Солнца, и сына Сумитры.

Песнь XIII

ВОЗВРАЩЕНИЕ ИЗ ИЗГНАНИЯ

1. Тогда бог, носящий имя Рамы, поднялся на небесной колеснице в пределы той сферы, что служит распространению звука[359], — ее же покрыл он на заре времен своей стопою, — и, ведающий добро, окинув взором океан, он молвил негромко своей супруге: