Родимые пятна

— …К третьему этапу средства припрятаны в Европе. Люксембург. Лихтенштейн. Нормандские острова. Большие Каймановы острова. Да, законы о банковской тайне нарушаются, и многие тихие гавани прикрыты, да, банки обязаны раскрывать имена, но, скажем, в Австрии по-прежнему можно открывать счета без удостоверения личности, по почте. Кодированные счета, под псевдонимом. Австрийские банки специально приспособлены к нуждам иностранных вкладчиков. Даже в США правовые лазейки защищают отмывателей. Например, если вы не знаете, что отмываете деньги, заниматься этим вполне легально. Если министерство финансов не может доказать, что вы знали, что деньги отмывались, вы свободны.

Лектор широко открывает глаза и наигранно пожимает плечами, изображая обвиняемого мошенника.

— Послушайте, я же не знал, что это деньги от наркоторговли! — говорит он.

В тот вечер Тед снимает в «Роме» сразу двух стюардесс. Но наличные Айвада заканчиваются, а когда приходит счет от «Америкэн экспресс», его бросает в пот. Он не может расплатиться с водопроводчиком. Энни была права.

Поздно ночью Теда осеняет идея.

Тед сидит в «Шун ли пэлас», одном из лучших китайских ресторанов Нью-Йорка, с мистером Йорубой; тот посасывает через соломинку второй коктейль «Майтай». Впервые с тех пор, как они познакомились, видно, что Йоруба расслабился. Он любит хрустящую утку по-пекински.

— Как любезно с твоей стороны вытащить меня в свет в день моего рождения, — говорит мистер Йоруба. — У меня нет семьи.

— Я столь многому научился у вас.

— Как приятно иметь такого увлеченного ученика.

— Я только отражение моего учителя, — отвечает Тед. — У меня такое ощущение, что я едва-едва начал учиться. Хотя, должен признаться, раньше я лучше думал об ООН.

Йоруба одет в свой обычный черный костюм с ярким галстуком-бабочкой (на этот раз желтым в крапинку); ром сделал его разговорчивее, чем обычно.

— ООН — изумительная организация, — говорит он. — Но есть паршивые овцы. Вот кого я ненавижу. Они воруют в собственном доме. А тратят здесь. Племянник президента, брат, дядя. Вот кто приезжает в Нью-Йорк. Люди со связями. Проводят здесь десять лет. Потом президента свергают, и подтягивается новая смена. Бродят тут кругом. — Йоруба качает головой. — Послы, которые были клерками. Генералы, которые были рядовыми.

Тед грустно кивает:

— Немногие возвышаются по заслугам, как вы.

У мистера Йорубы на глазах слезы. Всем нравится, когда их оценивают по достоинству, а Йорубу — этого надоеду — обычно не ценят.

Тед подается вперед. Время позднее. Он делает знак официанту, указывая на опустевший стакан Йорубы, и сейчас другу подадут третий «Майтай». Йоруба любит фрукты.

Сердце Теда колотится. Способен ли он действительно совершить задуманное, решится ли попробовать — даже если у Йорубы есть информация?

Йоруба тем временем говорит:

— Ты хороший человек, я собираюсь продвигать тебя.

И тут Тед спрашивает:

— Как по-вашему, сэр, которая из делегаций ООН хуже всех?

— Прошу прощения. Вы Тед Стоун?

И десять лет спустя, в Теннисном клубе «Форест-Хиллз», к нему наклоняется незнакомец, протягивая бумажник. Сердце Теда подскакивает к горлу. Он смотрит на значок детектива, а потом в холодные зеленые глаза, которые, кажется, с ненавистью впиваются в него. Все в этом человеке: пристальный взгляд, поза, спокойствие в голосе — говорит о еле сдерживаемой ярости.

Они узнали. О Господи! Все кончено.

— Меня зовут Фрэнк Хеффнер, — ровно говорит детектив. — Думали, вам все сойдет с рук, мистер Стоун?

Глава 11

— Видишь, у моего стола сидит симпатичный молодой человек? Как по-твоему, он заплатил кому-то за убийство бабушки?

Суббота, вечер. Восьмилетний Конрад Воорт стоит у дверей участка, где работает папа. В одной руке кусок горячей пиццы, в другой — стаканчик с колой. Мальчик в ужасе от мысли, что человек может действительно причинить вред родной бабушке, но испытывает возбуждение, как всегда, когда папа предлагает задачу.

На подносе у Большого Билла громоздятся сандвич с тунцом, чипсы и большая кружка с горячим кофе.

Начинается обратный отсчет: у мальчика пять минут на первое настоящее полицейское задание.

— Когда мы возвращались из кафетерия, ты уже знал, что он будет здесь, да, папа?

— Возможно, я хотел немножко помариновать его. Отлично, дружок.

Никогда не угадать, когда будет очередной тест. Иногда папа спрашивает Конрада, когда они смотрят детектив по телевизору: «Какую ошибку допустил коп?» Или возле банка: «Заметил, вон у того человека пиджак оттопыривается? Это охранник или грабитель?» Или даже во время прогулки по Вашингтон-сквер: «Видишь высокого человека на этой стороне Четвертой улицы и низенького типа на другой? Как они переглядываются каждый раз, когда к одному из них приближается женщина с сумочкой?»

Теперь папа говорит:

— Он позвонил мне. Предложил зайти и поговорить. Но для чего, Шерлок? Чтобы помочь? Или чтобы ввести меня в заблуждение?