Родимые пятна

— Какой-то оставила, но Патриция боится, что она неверно его записала. Когда сегодня днем я позвонил, мне ответила директор магазина готового платья.

— И все-таки, — сказала я, — это непонятно. Почему она не торопится с возвращением? Она же знает, что Патриции надо уезжать. Ты уверен, что она не передавала никакого сообщения?

— На автоответчике ничего нет.

— Может быть, не записалось?

— А может быть, она и не звонила. Мы оба помолчали.

— Я хотел дождаться тебя… — Он запнулся. — Мне кажется, стоит обратиться в полицию.

— Слишком рано, — сказала я, хотя и не была в этом уверена.

Он пожал плечами.

— Если к утру она не вернется, будет уже две ночи. Не думаю, чтоб мы смогли обойтись без полиции. А ты как считаешь?

— Считаю, что если обращаться в полицию, трудно будет скрыть все от Лили.

— Ну а что ты предлагаешь? Ты готова переехать сюда и принять все на себя до ее появления?

— Погоди минутку, Пол… Ты же не думаешь, что она действует намеренно?

— Не думаю. Я знаю не больше твоего. Но мне кажется это подозрительным, вот и все. Во-первых, не сказать никому ни слова — ни тебе, ни мне… Сесть на самолет и не вернуться… По-моему, если к утру от нее не будет известий, нам останется предположить, что с ней что-то случилось.

— Например, что?

— Господи, Эстелла, ну не знаю я! Что-нибудь! Что-нибудь. Понимай как хочешь. Не так давно мне попались на глаза данные статистики, согласно которым по всему миру каждый день в дорожных катастрофах погибают 2090 человек. Есть, наверное, и другие данные — сколько из них погибает в заграничных поездках. Но морги цивилизованных стран блюдут определенные правила, а паспорт ее или кредитные карточки не могут находиться в месте ином, чем ее сумочка… Ладно, забудем. Анна не из тех женщин, которых давит автобус где-нибудь в закоулках на окраинах Флоренции. С ней такого случиться не может. Как и со мной. Как это говорится о молнии — что дважды она не ударяет в одно место? Или дважды в одну семью? Мою семью. Суеверное это представление, как ни странно, меня успокоило.

Из открытого окна кухни с улицы донеслось Урчание мотора. Я взглянула на часы. Без двенадцати час. Самолеты из Европы прилетают не позже десяти часов вечера. Но не все же прибывают самолетом. Что, если она, задержавшись и выяснив, что в пятницу на самолетах свободных мест нет, решила ехать наземным транспортом? Перед главами карикатурно всплыла картинка: женская фигура в полный рост стоит на ветру, вглядываясь морсскую даль, где уже показались дуврские скалы. А потом из Дувра до Лондона на пассажирском поезде. Или же, если уж очень припоздала, на такси. За окном мотор все еще урчал — пассажир платил таксисту, вынимал ключи от входной двери. Мы услышали, как хлопнула дверь, затем — другая. Вскоре такси уехало. Мы избегали встретиться взглядом. Как долго сможем мы ждать? Он вздохнул.

— Ты долго сможешь пробыть здесь?

— Сколько потребуется, — ответила я. — А ты?

— У Майка в конце недели монтировочные. Во вторник первый прогон.

Это не было прямым ответом на мой вопрос, но хоть отвлекло немного.

— Как он?

Сколько времени уж это длится? Наверное, год, не меньше.

— Майк? Прекрасно. Весь в делах. А ты как? Как работа?

Я пожала плечами.

— Ну, ты же знаешь эту волынку с налогами. Отнести А в графу В, чтобы не платить С. Сама удивляюсь, как я в этом поднаторела.

— Потому что это не твои деньги.

— Возможно, — сказала я.

— Во всяком случае, у тебя это получается. Я постучала по рюмке.

— Не без помощи допинга.

— Возможно, у нее есть травка, если желаешь.

Как и многим другим, представлять себе юриста, нарушающего закон, казалось ему забавным. Не понимает, что существует профессиональный риск. Вообще для гомосексуалиста Пол во многих отношениях весьма добропорядочен, что, наряду с другими его чертами, и составляет его прелесть. Интересно, не меньше ли внимания он стал уделять Лили с тех пор, как в жизни его появился Майк? В прошлом одно другому не мешало — мальчики отдельно, девочки отдельно, но, насколько я знаю от Анны, Майк — это статья особая.

— Спасибо, но мешать одно с другим я не стану. Мы посидели еще немного, но ожидать вдвоем нам показалось хуже. Он встал из-за стола.

— Пойду лягу.

— Ты спишь в гостевой?

— Ага.

Стало быть, спать мне придется в комнате Анны.

— Лили знает о том, что я приехала? Он кивнул.

— После разговора с тобой я сказал ей, что ты приезжаешь на уик-энд.

— Думаешь, Лили не будет неприятно, если я посплю в постели Анны?

— Если даже это и будет ей неприятно, она, скорее всего, ничего не скажет.

— Не скажет. — Есть мнение, что дети как никто умеют скрытничать. Мне ли не знать, хотя я и помалкивала, как Лили. Впрочем, это долгая история.

Он потоптался возле стола, словно желая еще что-то сказать. Я придвинула к себе бутылку. Он проводил ее глазами. Ничего, друг, в свое время я видела тебя порядочно тепленьким, подумала я. Так что лучше бы тебе не вякать.

— Это давняя традиция, — сказала я, — вечера в пятницу. Анна бы не хотела, чтоб ее отсутствие вклинилось и испортило мне этот вечер.

Он пожал плечами.