Родительская интуиция. Нейронаука о том, как нас меняет родительство

В 1967-м Розенблатт[35] опубликовал результаты исследований, которые еще больше пошатнули популярное в то время видение материнства. Практически случайно

[36] он вместе с коллегами в Институте изучения поведения животных обнаружил, что девственные самки крыс принимаются заботиться о детенышах, если проводят с ними достаточно много времени. Через десять или более дней жизни рядом с детенышами практически все самки-девственницы, за которыми наблюдали ученые, брались строить гнезда и даже склоняться над крысятами для кормления, хотя молоко у них не вырабатывалось. То же делали и самцы, которые за пределами лаборатории, как правило, не заботятся о потомстве. Проводя достаточно времени с крысятами, самцы начинали вылизывать детенышей, возвращать в гнездо и даже склоняться, пытаясь покормить, – практически в той же степени, что и самки-девственницы.

Определенно, гормоны, которые вырабатывает организм крысы в связи с деторождением, ускоряют развитие материнского поведения. Между тем такое же поведение может развиться и при отсутствии этих гормонов, причем независимо от пола особи. «Таким образом, – заключил Розенблатт, – материнское поведение – базовая характеристика крыс»[37]

. И не одних только самок. Всех крыс. Розенблатт выяснил, что стремление заботиться о потомстве, присматривать за ним и защищать является фундаментальной чертой всего биологического вида.

Родители-люди и родители-крысы не одинаковы. У мозга двух этих видов общая структура, характерная для млекопитающих, и одни и те же структурные элементы[38], однако во многом они различаются. Например, человеческая кора головного мозга сложным образом испещрена извилинами, в то время как у крыс она гладкая. Грызуны в значительной мере полагаются на свое обоняние и обладают крупной обонятельной луковицей, которая у людей развита относительно слабо. Материнское поведение лабораторных крыс проявляется в довольно предсказуемых паттернах, среди которых вылизывание потомства – один из значимых аспектов, который становится особенно ярко выраженным примерно на четвертой неделе после родов. Крысы могут беременеть и производить потомство раз за разом в течение всего года. У людей формирование материнского поведения растягивается на годы, а часто и на десятилетия и может включать одновременную заботу о нескольких детях разных возрастов, потребности которых значительно разнятся. Человеческое родительство отличается от семьи к семье, от поколения к поколению и подвержено влиянию множества социальных, политических и экономических факторов. Попросту провести аналогию между человеческим поведением и открытиями Розенблатта, которые он совершил при наблюдении за крысами, значило бы повторить ошибку Лоренца.

Положения, которые Розенблатт с коллегами выдвинули в начале 1960-х и дополнили в последующие годы, остаются справедливыми на протяжении десятилетий всевозможных исследований разных видов млекопитающих. Благодаря этим революционным трудам и способности обучать других сегодня многие считают Розенблатта «отцом науки о материнстве»[39]. За последние тридцать лет практически каждая научная работа, посвященная родительскому мозгу человека, написана с участием одного из учеников Розенблатта или учеников его учеников. Эти работы подтверждают[40]

идею о том, что все матери среди млекопитающих претерпевают весьма схожие психологические перемены в процессе беременности, родов и лактации, а также что гормоны, вызывающие эти изменения, подготавливают мозг с особым вниманием относиться к своим детям, которые рождаются с собственным набором генов и чувством принадлежности.

Затем доминирующее влияние начинает оказывать ребенок, который на длительный срок становится мощным раздражителем, вызывающим значительную перестройку мозга своей матери. Это нужно, чтобы помочь ей найти баланс между потребностями малыша и своими собственными, даже когда потребности эти непрестанно меняются. Дети и родители, давшие им жизнь, совместно развиваются на нейронном уровне не только в соответствии со своими генами и окружением, но и реагируя друг на друга. При этом каждый новый этап основывается на предыдущем, и процесс этот не заканчивается ни через шесть недель после родов, ни после отлучения от груди, ни когда ребенок начинает ходить или отправляется в детский сад. Этот процесс не заканчивается. Такого рода развитие, интенсивное с самого начала и обоюдное, может быть совсем не похожим на то, что матери испытывали раньше, – как минимум потому, что были по другую сторону этого процесса. И это касается не только матерей.