Родственные узы

— Добрый день, проходите, пожалуйста, и займите тот стул, — я показала на тот, что стоял у стола лорда Трибония, — я готова выслушать, что привело Вас в наше агентство.

Я посадила его подальше от своего стола по одной причине: на развернутой странице альбома рядом с рисунком Василиуса Гоцци был портрет выпускника Рустика Барге, и мне совсем не хотелось, чтобы посетитель обнаружил мой интерес к данному альбому.

— Надеюсь, Вы не будете смеяться над причиной, что привела меня в агентство, — пояснил лорд Барге, — так получилось, что возникло подозрение, будто кто-то пользуется моей внешностью. Я несколько раз сталкивался с лордом, который выглядит и одевается, как я, но дело в том, что у меня нет брата-близнеца, у меня вообще нет братьев и сестер. Недавно на выставке ко мне подошла женщина и обозвала лжецом, утверждает, что я завязал с ней романтические отношения, а затем сбежал, прихватив с собой какие-то документы. А неделю назад меня остановили на улице сотрудники службы безопасности и долго выспрашивали, что я делал накануне около императорского банка за десять минут до полуночи, и только билет на премьеру в театр с автографом лорда Грифона подтвердил мое алиби, что я не мог быть в этот время у банка. И таких странностей за последние три месяца накопилось немало.

— Но, может быть, есть смысл обратиться в Тайную канцелярию? — предположила я, рассматривая посетителя. Ему было больше тридцати лет, полноватый, с рано поседевшими волосами, которые были забраны в куцый хвостик. Серо-водянистые глаза на бледном лице смотрели на меня устало и отрешенно, как будто он уже смирился со всем происходящим.

— Да зачем отрывать от серьезных дел ее сотрудников? — не согласился он со мной. — Я прошу расследовать мою ситуацию, и если она подтвердится, хоть вздохну спокойно, что не с ума схожу, а все так и есть.

— В таком случае я должна задать Вам ряд вопросов, чтобы картина стала ясной и можно было приступать к расследованию, — объяснила я и развернула свиток. — Вы готовы отвечать на мои вопросы?

— Конечно, конечно, а иначе зачем я здесь появился?

Вначале я записала его дату рождения, место проживания, а затем мы перешли к вопросам, где лорд учился и чем занимается в данный момент.

— Как Вы сами думаете, этот человек знает Вас? — спросила я, аккуратно подбираясь к однокурсникам лорда.

— Уверен, что знает и неплохо, — подтверждает лорд и сам говорит, — скорее всего, это кто-то из адептов нашей Академии, с кем я учился.

— Давайте поговорим о Ваших одногруппниках. Вы с кем-то дружили, с кем-то были в плохих отношениях, — предлагаю я, а лорд задумчиво потирает висок.

— Да в основном со всеми отношения были нормальные, спокойные, я дружил с Василиусом Гоцци. Это был тихий, спокойный паренек, слова дурного ни о ком не говорил, — рассказывал посетитель, — мы даже планировали вместе служить поступить, но не срослось, сразу по окончании Академии Василиус уехал в гости к родственникам, и больше я его не видел.

— А куда он уехал, где проживали его родственники? — уточняю я, ладошки вспотели от напряжения.

— Он мне что-то говорил о Королевстве Теней, там у него то ли двоюродная, то ли троюродная тетка проживала, честно говоря, и не вспомнить, давно это было. А следом и родители его империю покинули, так что даже и не знаю, что с ним стало, но дружили мы хорошо, может быть лучше, чем он, меня никто и не знает, кроме моих родителей, конечно.

— А он кроме Вас дружил еще с кем-нибудь? Может, был помолвлен?

— Понимаете, леди, мы с Василиусом были не очень компанейскими адептами, — с какой-то тоской произнес лорд, — общение нам обоим давалось тяжело, и я даже завидовал одногруппникам, с какой легкостью они знакомились и разговаривали друг с другом, летали на выходные домой и в гости. У Василиуса в Академии был дальний родственник на несколько лет его старше, но когда мы учились курсе на четвертом, он погиб, и Василиус долго страдал, отказываясь поверить в его смерть, а потом смирился, как мне показалось, и стал еще более закрытым, чем был до этого. Тема гибели его родственника между нами никогда не поднялась, на нее было наложено табу.

— Вы не помните, этот родственник на каком курсе учился, когда Вы поступили в Академию? — уточняю я, вспоминая слова лорда Мордерата.

— Я могу ошибаться, но адепт был на выпускном курсе, — немного подумав, ответил лорд, — вот крутится имя, но вспомнить не получается.

— Вик Розгон? — мое предположение, просто уж больно напоминает давняя история все, что я слышу.

— Леди, Вы просто сняли с языка, — удивился лорд, — откуда Вы о нем знаете? Если учесть, что Розгон погиб много лет назад, пожалуй, до Вашего рождения.

— Да, давно, — согласилась я и продолжила, — выходит, Вик Розгон был родственником Василиуса Гоцци, удивительно. Я правильно понимаю, что они дружили?

— Мне кажется, не столько дружили, сколько Василиус преклонялся перед родственником, Вик был для него примером, я его не знал, может, видел, но не помню. Он учился на выпускном курсе, а я первокурсник — точек соприкосновения никаких.