Рог белого медведя (СИ)

Я кивнул. Заострять на этом внимание мне не хотелось и самому. Свидетель явно взвинчен и ему этот момент не нравится больше всего. Может упустить что-то по-настоящему важное, если я буду настаивать.

— Что было дальше?

— Она встала, эта сумасшедшая. И подошла к стене. Шаталась при этом как пьяная. Она на стену просто завалилась — продолжил свидетель.

— Это объясняет кровавые отпечатки ладоней — кивнул Калле.

— Но тот второй не сделал ни малейшей попытки ее поддержать. Он в стороне стоял и смотрел — сказал старик.

— Дальше — попросил я замолчавшего свидетеля.

Было видно, что ему нелегко.

— Она стала что-то карябать на стене. А потом когда закончила, стала хохотать. И смех был такой… жуткий. Меня мороз пробрал до самых кончиков волос — свидетель передернул плечами, как будто мерз и сейчас.

— Вот и настроение поднялось под конец написания этой абракадабры — снова кивнул Калле.

— А потом она снова упала, а тот второй так невозмутимо достал блокнот с карандашом и принялся переписывать ту жуть со стены.

— Разглядели карандаш и блокнот?

— Нет. Темно было, я же говорю. И стоял я у входа в переулок. А они в глубине.

— Хорошо. Баба…в смысле женщина упала и на мостовой лежала? А он в это время переписывал надпись в блокнот? — вернулся я к событиям ночи.

— Да. И он еще, как мне показалось, брезгливо через нее переступил, что бы поближе к стене подойти.

Дааа. Невеселая картинка.

— А дальше она в себя стала приходить. Эта припадочная. И я отмер. До этого ни пошевелиться, ни закричать не мог, пока она этот свой речитатив читала. А тут как отпустило. Ну, я и заорал во всю глотку. Они дернулись, на меня посмотрели. А потом тот второй бабу на себя как дернет с мостовой. Она на ногах плохо держалась, но всё же они побежали в другую сторону в переулке. Там выход есть на другую улицу. Туда они и выскочили. Я стоял и орал. А тут уж полиция и подоспела.

— Вопросы? — я обвел всех присутствующих взглядом.

— Рост у них был, какой? — спросил Калле.

— Одного роста они были. И он, и она — ответил свидетель.

— А плащи? Может было что-то приметное? — снова Калле.

Свидетель поцокал языком и покачал головой.

— Плащи дорогие и у нас такие не делают. Приезжие. Из столицы видать — покачал головой свидетель.

— Опознать вы их не сможете — протянул очевидное Калле — А голос, если услышите, узнаете?

— Нет. Она на этом непонятном языке говорила. Нормальную речь то я от нее и не слышал. А тот второй вообще молчал. Так что нет. Не узнаю — снова расстроенно покачал головой свидетель.

— Так. Если больше вопросов нет, то я отпускаю свидетеля. Дан, приставьте к нему одного из ваших полицейских. Любого на выбор. Не думаю, что преступники вернуться. Скорей всего город они уже покинули. Но на всякий случай.

— Это что ж на меня как на Эффи напасть могут? — всполошился старик.

— Нет. Они знают, что вы толком ничего не видели и не поняли. Опознать вы их не можете и им это известно. А возвращаться и устранять вас — лишние хлопоты, и можно напороться на засаду. Вы не представляете угрозы для них. Поэтому ничего не бойтесь — успокоил я старика.

Тот поверил и выдохнул. Я встал, давая понять, что разговор со свидетелем закончен. Старик тоже поднялся и все кто был в комнате, поспешно вскочили. Свидетель принялся уверять меня, как он счастлив был познакомиться и помочь. Я кивнул, попрощался со стариком и снова сел.

Дан подошел к свидетелю, и повел его на выход.

— Так. Сиг? Что у тебя по вскрытию? — обратился я к другу, когда за свидетелем закрылась дверь.

— Убили точно так же как и предыдущие жертвы. Нож в сердце. Вскрикнуть успел, потому что силен был старик. Вот и успел издать возглас. У него была хорошо развита мускулатура. А дальше я понял систему. Она, баба эта, начинает резать тело и вынимает четыре органа. Печень, сердце, желудок — это она делает стабильно. А вот четвёртый орган каждый раз разный. У зеленщицы — это была правая почка, у бродяги — там сложно понять. Тело растерзали. А у старика-реставратора — селезенка. При этом она плохо разбирается в анатомии и действует грубо и режет все подряд. Пока найдет то, что ей нужно проходит довольно много времени. Органы она раскладывает вокруг тела. Я систематизировал, как она это делает. Трудно сказать, зачем это и понять логику этой раскладки.

Я прикрыл глаза. Представлять все это было тяжело. Я мужчина, более того я медведь. Я понимаю, почему полицейские, тоже немало повидавшие на своем веку, напиваются до невменяемого состояния и их рвет при виде тела. Снова поднимается эта злость на этих… Нужно поймать их, и как можно скорее.

— Итак. Что мы имеем в итоге. Они прибывают в город. Кстати как, Калле? Удалось это выяснить?

— Не выяснили до сих пор. Но совершенно точно не дирижаблем. Там билеты именные, да и не прилетал дирижабль в день убийства. И накануне его не было. Город маленький и тут строгое расписание. Есть предположение, что у них свой личный автомобиль. Они приезжают на нем и оставляют его за чертой города. А в городе передвигаются пешком. Пока только такой вариант.

В допросную вернулся Гарди Дан.