РОГ ЮОНА

Затем он поведал обо всех своих приключениях и злоключениях, которые ему пришлось претерпеть за это время, и какие еще не довелось описать ни одному летописцу. И все, словно зачарованные, слушали его длинное повествование.

Когда Юон закончил свой рассказ, он в первый раз перевел глаза с брата на короля и пристально посмотрел на него, как сделал бы любой честный человек. И, выдержав суровый взгляд Карла Великого, юноша стал ожидать королевского вердикта.

Однако Жильбер, испугавшись, что рассказ Юона вызовет к нему симпатию придворных, громко закричал:

– Если этот негодяй говорит правду, то где тогда же борода и зубы Гаудиса? Пусть он их нам покажет!

Юон вновь повернулся к Жерару и, преисполненный скорби, промолвил:

– Да, у меня их нет. Ты их силой отнял у достославного сира Жерама, брат мой. И даже если любовь, некогда бывшая между нами, умерла навеки, умоляю тебя, принеси эту шкатулку, чтобы я не лжесвидетельствовал перед лордами Франции.

Но несмотря на слабость и головокружение от страха, Жерар даже не пошевелился. Ибо зло крепко-накрепко стянуло его члены в этот последний час, когда он мог бы облегчить свою душу. Но верность Князю Тьмы, вассалом которого он стал, не позволяла ему сделать хотя бы движение.

И когда Жерар не выполнил его просьбу, Юон громко застонал от душевной боли и закрыл лицо ладонями, чтобы больше никогда не лицезреть своего вероломного брата. Но Жерам, осознав, насколько сильно поражен Юон, решил действовать за него. Он снял с пояса юноши рог Оберона, поднес его к губам и протрубил. И этот громкий, протяжный звук, казалось, вылетел из стен замка и разнесся по всему небу.

Глава 18, повествующая о победе Юона и об обещании, данном Оберону много веков назад

И тотчас же с разверзшихся небес на землю Франции и на город Бордо спустился король Волшебной земли Оберон со своими лордами и рыцарями-эльфами, служившими ему верой и правдой.

При виде такого зрелища Карл Великий и его придворные оцепенели от изумления. И никто не дерзнул помешать Оберону, когда тот выхватил свой меч и разрубил тяжелые цепи, сковывающие Юона, его жену и Жерама.

Цепи тотчас же превратились в пыль, и внезапно поднявшийся ветер подхватил ее и разнес по округе. И все трое стали свободны, и никто даже не пошевелился, чтобы помешать им. Жерар с Жильбером настолько перепугались, что затряслись от ужаса, ибо никто не знал, какому наказанию подвергнет Волшебный король тех, кто причинил вред его друзьям.

Но Оберон хлопнул в ладоши, и тут же в воздухе появилась золотая шкатулка с волосками и зубами Гаудиса. И она опустилась прямо в руки Юона. Оберон попросил Юона открыть шкатулку, чтобы все увидели, что он выполнил задачу, возложенную на него королем.

Когда Карл Великий заглянул в шкатулку, а потом услышал, что пришлось претерпеть юноше, его суровое сердце смягчилось. Заметив это, Оберон поспешно обратился к нему:

– Брат король, так же как ты управляешь всеми землями Франции, я управляю Народом Холмов, живущим в стране, которую видели только несколько смертных. И поскольку я несказанно устал носить свою корону, которая казалась мне такой легкой во времена моей молодости, я вынужден навсегда уйти отсюда прямо в Рай, как и было обещано мне много-много веков назад. Время моего отбытия еще не настало, хотя уже сейчас я чувствую, что мне пора. Но когда меня призовут, я должен буду поставить вместо себя этого юношу, который сумел доказать мне, что из большинства смертных только он отличается такой великой добротой, храбростью и искренностью. Поэтому он станет властелином моих подданных и будет править ими вечно в туманных долинах и облачных высотах нашей страны эльфов. Я заявляю это перед лицом всего моего дворянства, а значит, так и будет!

Пока все стояли, пораженные от этой речи, Оберон низко склонился с седла и поцеловал Юона в бровь, как если бы они были кровными братьями. Потом он поцеловал Кларамонду, и с тех пор юный герцог и его славная жена никогда не старели и не болели. Они отличались от всего человечества неземной красотой и были вечно молодыми.

Так, отдав в руки Юону свое королевство, Оберон вместе со своей свитой навсегда покинул Францию и никогда больше не появлялся перед Карлом Великим и его придворными. Тем не менее, поговаривали, что они не исчезли навеки, ибо кто-то когда-то видел их. Но это было всего раз за тысячу лет. А, может быть, и не было…