Рог Роланда и меч Гильома

«Где вы, друг мой Роланд?» — День продлевается. — Еще один сон Карла. — В Сарагосе и в Александрии. — Явление Балигана. — Вторая перчатка Марсилия. — Возвращение в Ронсеваль. — Дюрандаль, Олифан и граф Эмери. — Вызов эмира. — Карл собирает полки. — Мальприм и Канабей. — «Не спасут нас наши боги!» — Жуайёз и Пресьоз.

огда вернулся император Карл в Ронсевальскую долину, глазам его предстало страшное зрелище: не было в долине ни тропинки, ни взгорка, на которых не лежали бы убитые бойцы, сарацины или франки.

Оглядел Карл долину и вскричал в неописуемой тоске:

— Где вы, друг мой Роланд?

Не ответила королю долина.

— Где вы, Оливье, Эмери, Турпен? — вновь спросил Карл.

И снова ни звука не раздалось в ответ.

— Где вы, Ивон и Иворий, Жерье и Жерен, где вы, Тибо и Аселен, где вы, Ансеис и Самсон?

Молчит долина, молчит ущелье, молчат горы. Только трепещут по ветру флажки на склоненных копьях французских рыцарей. Скорбят франки, не могут сдержать слез бывалые воины.

— Всеблагой Творец! — воскликнул Карл. — Почему я не был здесь в этот день?

Гневом и горем переполнено его сердце. Заплакал король. И даже седой Немон Баварский, который за свою долгую жизнь перебывал во многих переделках, видел море крови и море слез, и тот не мог сдержать рыданий. Однако, справившись с печалью, огляделся он вокруг и сказал королю:

— Смотрите, государь, вдали клубится пыль — это убегают от нас язычники. Не будем же медлить, поскачем следом, отомстим врагам!

— Господь, — прошептал император, — помоги покарать злодеев!

Затем призвал он своих верных вассалов и приказал им остаться в Ронсевальской долине и охранять поле и горы, чтобы не растерзали погибших воинов дикие звери, чтобы не обобрали мертвецов лукавые нехристи, чтобы ничья рука не коснулась чести и славы милой Франции! Тысячу бойцов оставил Карл, и те поклялись исполнить все, что повелел им владыка.

И тогда бросил Карл свою армию вослед убегающим басурманам. Но едва отъехал он от Ронсеваля, как видит: потемнел небосвод, а солнце вот-вот закатится за горы. Король остановил коня, сошел с него на зеленый луг и, упав на траву, взмолился, чтобы Господь задержал в небе солнце и продлил день.

— Скачи, король, — услышал он голос ангела, — скачи, не убудет света! Успеешь ты за все отомстить злодеям!

Услышав слова ангела, король воспрял духом

и помчался в погоню. И впрямь — остановилось в небе солнце, и еще при свете дня успели королевские войска настичь неверных. Погнали их франки прямо к Сарагосе, отрезали все пути, а впереди — быстрая и коварная река Эбро. Да нет у берега ни лодки, ни суденышка, чтобы переправиться арабам на спасительный берег. Ничего им не оставалось, как воззвать к своему богу Магомету и броситься в реку, пытаясь одолеть ее вплавь. Одни тут же и захлебнулись, увлеченные тяжелыми доспехами на дно. Других унесло далеко вниз быстрым течением и разбило о подводные камни. Никто из них не избежал гибели.

И в тот миг, когда увидел Карл Великий, что истреблена вся сарацинская рать, что захвачена им несметная добыча и отомстил он за гибель графа Роланда, — в тот самый миг ушло солнце за горы и пала на землю ночная мгла.

— Поздно нам возвращаться в Ронсеваль, — сказал король. — Сделаем здесь привал. Устали наши воины, устали и кони.

Французы разбили лагерь. Сняв уздечки и седла, пустили изможденных скакунов пощипать траву на просторном берегу Эбро, а сами улеглись кто как мог прямо на земле и заснули могучим сном. Император, как простой воин, тоже расположился на траве, даже не снял свою белую, блестящую броню; большое копье — в головах, меч Жуайёз — на боку, под правой рукой. Всех сморила усталость — кони и те свалились с ног и лежа жевали траву.