Рояль в море

– Дорогой дядя Миша, – эти дети, – давно уже мечтают выйти замуж и то, что они жалуются на ночной голод это каприз перед вами. Таким методом девочки проявляют к себе интерес обаятельного взрослого мужчины. По крайней мере, они мне никогда не жаловались, что не наедаются в столовой.

– Вы находите меня обаятельным? – удивился он и обласкал её вопросительным взглядом.

Она вновь нацепила на себя свои хамелеоны и со злостью произнесла:

– Не изумляйтесь, вы отвратительный и несуразный тип и пользуясь такими скверными качествами, хотите всему санаторию под одеяло заглянуть.

Михаил оторопел, подобного выпада от неё он не ожидал и мгновенно перешёл к атаке:

– Откуда у воспитательницы дошкольного учреждения такой змеиный сленг? Расскажите милочка, где вы проходили повышение квалификации русского языка? – иронизировал он.

– В серпентарии, – рассмеялась она, – разве не заметно, как шиплю?

– А я думаю, где я похожие звуки слышал? – парировал Михаил.

Она не обратила внимания на его колкость, только как-то по-детски улыбнулась и мягко произнесла:

– А если по-честному, то в настоящей жизни я педагог. А кем вы являетесь в этой жизни?

– Зачем вытягивать из меня, то, о чём сами прекрасно знаете? Думаю, вы уже с Настей обсудили мои достоинства и недостатки.

– Зачем мне это, – ответила она ему. – Ваш паспорт господин Казанова на лице отпечатан. Вы же всё отлично ощущаете и видите, как в столовой все степенные сударыни и молодые мадемуазели только и смотрят в вашу сторону, будто других мужчин нет.

– А ты? – прервал он её.

– Что я? – не поняла она его вопроса.

– Тоже смотришь на меня беспрерывно?

– У меня безвыходное положение, я сижу напротив. Сами должны понять, что нельзя сидеть с человеком за одним столом и смотреть в одну тарелку. Разве вы не видите на мне очки. Люди сразу скажут слепая курица. Опасается ложку, мимо рта пронести. А так бы я на вас Миша и не смотрела, сиди я за другим столом.

Они шли, не спеша по ухоженной аллее позади девчонок, которые тоже не очень торопились.

– Ларис может, к морю спустимся, продолжим там наш разговор? – предложил он ей, чтобы скрыться от девчонок.

– Не хочу, – отказалась она, – там холодно, а с вами будет ещё холодней.

– Если ты меня принимаешь за айсберг, то я польщён. Кристально чище и сильнее его в океане ничего нет.

Она повернулась вполоборота к нему и приложив палец к виску, будто размышляя о чём-то, выдала:

– Совсем не айсберг, а остро – колющий холодный предмет, который может причинить боль не только человеку, но и природе.

Чтобы прекратить эту бессмысленную перебранку, он ей совершенно серьёзно сказал:

– Кстати у тебя нет безвыходного положения в столовой за столом!

– Тебе что-то дельное в голову пришло? – спросила она.

Он взглянул на выглянувшее солнце и, зажмурившись от его лучей, предложил ей устный вариант передислокации:

– Ты можешь пересесть за другой стол или хотя бы поменяться местом с Мариной. Тогда мы не будем с тобой встречаться за трапезой взглядами.

После этого он снял свою руку с её локтя и пошёл, вперёд оставив её стоять одну в раздумье. Она хотела окликнуть его, но он скрылся уже в пансионате вслед за девчонками.

НЕПОНЯТНАЯ ЖЕНЩИНА

Придя в номер, Миша растормошил уснувшего в одежде Василия.

– У тебя всего двадцать минут времени осталось, чтобы на полчаса исчезнуть из номера, – сказал он Васе.

– Я помню, – поднялся Василий с кровати, – я пойду, телевизор посмотрю, пока вы будете с Олесей скакать.

– Ты мой друг не удивляйся, я не похотливый мужичок, – сказал Михаил. – Скорее всего я женский угодник, не люблю смотреть на огорчённые женские лица. Я наверное по этой части косметолог, но не с пудрой в руках, а с буйным тонусом. А ещё мне откуда – то впилась умная мысль, которую я не собираюсь вытравливать из своей головы. «Женщин надо любить сильно и всегда. Чтобы у них от твоей любви вырастали волшебные крылья, при помощи которых они смогли бы летать и делится своим счастьем на земле с другими людьми».

– Умно сказано, – закурил Василий сигарету и вышел на балкон – Сегодня теплынь будет, – крикнул он с балкона, – солнце с утра жутко припекает. Жалко, что отпуска маленькие дают, – посетовал он. – Делали бы так, год работаешь, год отдыхаешь в санатории. Я бы тогда себе нашёл не одну Дусю, а, как и ты, целую табакерку.

Михаил в это время убирал со стола остатки пиршества в холодильник. Он стоял задом к балконной двери и что творится у него сзади, видеть не мог, и Васе он так же громко ответил:

– У меня нет здесь ни одной женщины, и едва – ли будут. Я уеду безгрешным девственником из этого райского уголка.

– А кто тебе позволит? – раздался уже в комнате Васин голос.

– Я сам себе позволю, – ответил он, – закрывая холодильник. – Мне разрешения на это ни у кого спрашивать не надо.

Когда он обернулся, то вздрогнул от неожиданности. Рядом с довольным Василием стояла Лариса.