Рок

Норех протянул руку и взял лежащую перед ним тетрадь Георга. Сегодня, когда Георг наконец-то вновь попал в кабинет Ректора, тот не стал, по обыкновению, смотреть его конспект, а сразу же приступил к опросу. Слава богу, кажется, он этот экзамен выдержал.

Норех между тем перелистывал тетрадь. Георг машинально смотрел за его руками, и перед ним проступали неровные строчки, впечатавшиеся в память намертво, до конца жизни.

Но вдруг руки Ректора замерли, он стал внимательно во что-то вчитываться, даже губы у него зашевелились. Георг вытянув шею, увидел, что Ректор дошел до места, где он записал свой сон. Через некоторое время Норех поднял глаза и пристально посмотрел на Проквуста. Брови его были сурово сдвинуты.

– Ты первый раз Духа во сне видел?

– Нет. Пару раз еще было. Но только… Духа не было, я ощущал только его присутствие и видел глаза. Это были его глаза, точно.

– Да-а?! – Норех озадачено откинулся в кресле. – Ну, ты любимец Рока, парень! Знать бы, почему он тебя выбрал!

– Кто выбрал? – Георг задал вопрос с замиранием сердца. Ему было страшно, но одновременно и сладко, потому что его назвали избранным. И уже не первый раз. Это льстило. Очень.

– Вот именно! – вдруг громко и сердито произнес Ректор и пояснил. – Вот ты сейчас сидишь и дуешься от гордыни, а не понимаешь, что Дар – вещь хрупкая, может и разбиться.

Георг вжался в кресло и замер. Норех вскочил и забегал по кабинету. Он что-то бубнил себе под нос и размахивал руками. Потом, видимо, устав, вернулся и рухнул в кресло.

– Что, студент, стыдно?

– Да.

– Запомни, Георг: гордыня – грех коварный, он и слепит, и баюкает, а душу-то выгребает. А Дар тебе Господь все-таки уникальный дал. – Он задумчиво потер подбородок. – Да. Все сходится. Но если это так… – Норех опять начал невнятно говорить сам с собой.

Теперь Проквусту стало страшно, от гордости не осталось и следа. На него вдруг душной тяжестью навалилась ответственность за какой-то неведомый Дар, который дан по воле Рока. Беспокойные мысли мелькали в голове: справится ли он, не уронит ли себя в глазах этих могучих людей. Только теперь он осознал, как дорожит их мнением о себе. Георг поймал себя на мысли, что даже не хочет сейчас знать, что это за необыкновенный Дар у него.

– Вот что, Георг, забирай тетрадь. – Норех протянул Проквусту его конспекты, но тут же отдернул руку. – Впрочем, нет. Тетрадь я возьму с собой. Ты иди к себе, почитай учебники. Они у тебя есть?

– Есть. Я брал в библиотеке.

– Вот и чудесно. Ты иди, иди, – заторопил его Ректор. – А мне тоже пора.

ГЛАВА 23 в которой Ректор встречается с Монахом.

Стук в дверь. Монах приподнял голову. Он дремал в кресле и, видимо, опять проспал ужин. Михаил встал и потянулся так, что хрустнули суставы.

– Входи, Павел. – За многие годы Монах узнавал многих своих посетителей по шагам, по дыханию и даже по стуку в дверь. И это было так приятно – правильно угадать, совсем не включая свой Дар. Дверь, как всегда, заскрипела.

– Вечер добрый, Пресветлый.

– И тебе добрый, Управитель, – с улыбкой ответил Монах. – Что привело тебя ко мне? Ужин?

– Ужин? – в размеренной речи Павла мелькнуло удивление. – Нет, не ужин. Он уже два часа, как окончился. Вам братья еду подогреют, я распорядился.

– Спасибо. Так в чем же тогда дело?

– Пришел Норех и просит аудиенции.

– Ректор? – Монах нахмурил брови. – Надеюсь, он пришел без вызова по веской причине.

– Я его предупредил, но он уверяет, что вопрос очень важный и он должен обсудить его только с тобой. Мне ничего не рассказывает.

– Что ж, веди, послушаем этого престарелого студента.

Управитель склонил голову и удалился. Скоро в открытую дверь протиснулся орлиный профиль Нореха. Он сильно волновался. Монах это сразу почувствовал, казалось, что даже блестящая лысина Ректора излучала беспокойство.

– Прости за внеурочный визит, Пресветлый, – голос посетителя дрогнул, – но дело тебя касается, поскольку речь пойдет о Проквусте, бывшем Бегущем, а сейчас студенте.

– Во-первых, здравствуй, брат мой.

– Здоровья и вам, Пресветлый! Простите, еще раз.

– Садись, Норех, напротив и рассказывай, что стряслось с этим молодым человеком. Ведь мы, если не ошибаюсь, два дня назад о нем подробно беседовали?

– Совершенно верно, Пресветлый. Но сегодня я опять возобновил вечерние беседы с ним. Он делает заметные успехи, меняется внутренне, это заметно.

– Ну и что? – Монах пожал плечами. – Это процесс вполне ожидаемый. – Он умолк и внимательно посмотрел на Ректора. – Норех, ты же ко мне не с этим пришел, давай сразу к делу.

– После беседы я, как обычно, просматривал его конспекты. Вот что я там нашел, взгляните, – Ректор протянул тетрадь. – Самая последняя запись.

Монах взял тетрадь и стал ее листать, начиная с первого листа. Он не торопился, несколько раз останавливался и вчитывался в написанное. Наконец он дошел до страницы, где Георг записал свой сон. Это место Монах читал очень долго. Иногда он озадаченно покачивал головой.

– Не может быть! – Монах откинулся на спинку кресла и, захлопнув тетрадь, бросил ее на стол.