Рок

Но Дух услышал. Последнее, что увидел Адамс, это полный отчуждения и холода взгляд Духа, а его губы, вопреки этому взгляду, все еще шептали: «Борись!».

Бенни очнулся от противного скрипа у самого лица. Он приоткрыл веки и увидел Духа. Тот сидел напротив и внимательно смотрел на него. Взгляды встретились. На него участливо и доброжелательно смотрел Смит, такой же, как и при первой встрече. Но почему-то Адамс не мог забыть другого Смита, которого лишь на мгновение увидел перед тем, как потерять сознание.

Бенни неуклюже сел, потом, кряхтя, заполз на свою скамейку.

– Рад, что ты очнулся, друг мой. Как ты себя чувствуешь?

– А я не мог умереть? – неожиданно сорвалось с губ Адамса.

– Умереть? – левая бровь Смита приподнялась. – Нет, не думаю, а вот в идиота превратиться мог.

– Что, так серьезно? – равнодушно спросил Бенни.

– А ты как думал! – сердито ответил Дух. – Я ведь предупреждал, что там опасно. Но расскажи, Бенни, что ты там кроме своей памяти прихватил, больно тяжело было назад тебя тащить.

– Неужели это зависит от того, какие вопросы задал? –удивился Адамс.

– Конечно! Это ведь особое место: что спросил, то и получил, только вот некоторых ответов человек воспринять не может. После определенного объема его сознание просто взрывается. – Смит наклонился вперед и пристально посмотрел на Адамса. – Молодой человек, волны чувствовал?

– Да еще какие, они меня чуть не смыли.

– А сколько было волн?

Что-то насторожило Бенни в голосе Смита, опять он вспомнил его глаза, колючие и холодные. Нет, надо быть настороже!

– Две, – решительно сказал он. – Помню только две.

– Ну, две так две. – Смит опять стал ковыряться своей тростью в песке.

Странным образом Адамсу казалось, что трость то заостряется, то закругляется, то чуть удлиняется, то опять уменьшается, ну вылитое жало.

– Вот что, Бенни, ты тут посиди немного, я сейчас вернусь.

И Дух исчез, как всегда, неожиданно. Правильно, он здесь хозяин. Последнее слово остро резануло по памяти, вновь разбудило страхи. Адамс с ужасом почувствовал, что больше не доверяет Смиту. Оснований как будто нет, а он все равно перестал ему верить. Так, решил Бенни, раз не верю, значит, интуиция работает, плохо ли, хорошо, а она меня еще не подводила. Каков же вывод? Вывод один: даже если Дух ничего плохого и не задумал, все равно отсюда надо сматываться. Легко сказать, а как? Думай, Бенни, думай. Смит говорил, что я и сам могу проходить между мирами, если захочу. Я очень хочу. Так, а что дальше? Смит говорил еще, что в мой мир ведут проходы. Один из них я знаю, но мне туда не надо, а вот второй…

Он внимательно огляделся вокруг: точно, это же окраина его города, может, Дух не так просто выбирает пейзажи, а срисовывает их с мест, где есть проходы. Как только он об этом подумал, сразу почувствовал, что его качнула некая неведомая сила. Стоп! Он покрепче вцепился в край скамьи. Нет уж, обратно в Новую Цивилизацию он не хочет, а куда тогда? Ну конечно! Адамса осенило: он вспомнил мелькнувшую картинку, когда сюда попал. Там был дуб, поваленный ствол, еще деревья, это, безусловно, лес Горной Страны! Бенни напрягся, пытаясь воспроизвести эту картинку, стараясь думать при этом, что хочет там оказаться.

Минуты шли, а ничего не получалось. От безысходности Адамс опять призвал на помощь свой Дар. Он с готовностью всколыхнулся из солнечного сплетения, потом еще раз, вокруг все завибрировало и померкло. Бенни охнул, и тут же очутился на засыпанной высохшими листьями земле. Он поднял голову, над ним высился огромный дуб! Скорее прочь от перехода, в сторону, куда-нибудь в гущу зарослей, а лучше к ручью, свежему, холодному. Адамс пополз к ручью, сил встать не было, но он точно знал – тот рядом, в нескольких метрах.

Боже, ему удалось! Это была единственная мысль, бившаяся в его воспаленном мозгу, когда он жадно пил, опустив в журчащую воду пылающее лицо. Утолив жажду, он бессильно откинулся в сторону, и тут же изнутри на него опять пошла горячая волна, неся головную боль и забытье…

ГЛАВА 5 в которой Дух приходит к Монаху и называет имя преемника.

Монах сидел на краю кровати и хмуро смотрел в стену. Этой ночью, после значительного перерыва, во сне к нему явился Дух. Таким Михаил его еще не видел, он был не просто нервозен, а крайне раздражен. Монах за полторы тысячи лет множество раз встречался с Духом, знавал его разным: веселым и остроумным, кратким и многословным, хмурым и озабоченным, но всегда в меру, с соблюдением дистанции. Таким, как в этот раз, Дух никогда не был. Михаил встал, накрыл постель одеялом и направился умываться.

– Все! – решил он. – Одеваюсь и иду в свою каморку, надо все записать в дневнике, пока не забылось. Да и тетрадки своих предшественников надо бы полистать.

Усевшись за стол и открыв тетрадь, Монах принялся быстро записывать впечатления ночи: