Рок пророка. Второе пришествие

Гоша бросился к барной стойке, взял шампанское и принёс его жаждущей.

— А я не знаю вас, — пропела она кокетливо, — вы москвич?

— Нет, я — Заслуженный артист иверского академического театра драмы Григорий Семёнович Буранский.

Гоша прищёлкнул каблуками и поцеловал даме ручку.

— Да? Это интересно.

Пожилая кокетка еле стояла на ногах.

Буранский взял её под локоток и усадил на оттоманку в углу зала.

— Как вы любезны, — дама благосклонно улыбнулась, — я, знаете ли, впервые в Ивери. Но города так и не увидела. Меня сразу же привезли сюда, в дворянское собрание. Вы дворянин? Не отвечайте. С такими манерами — безусловно. Вы граф? Нет, князь. Барон. Барон Мюнхгаузен.

Дама явно заигрывала с Гошей, что ему было, безусловно, на руку, ибо некоторые пожилые дамы в бриллиантах бывают иногда очень полезны для ведения дел. Они, как правило, влиятельны и очень осведомлены обо всех тайных перипетиях и подковёрных играх в так называемых высших кругах.

— Я — Карелия Львовна Бжезинская, — представилась дама.

Только тут Гоша с радостью заметил, что дама говорит с лёгким акцентом!

— Вы… — начал он с дрожью в голосе, — вы родственница того самого Бжезинского?

— Тс-с, — дама прижала наманикюренный пальчик к его губам, — это тайна. Какой вы догадливый. Я прилетела из Америки. Как говорится, с корабля — и в Иверь, на бал в дворянское собрание. Но здесь так скучно! Не танцуют. Только шушукаются по углам. И скоро все передерутся. «Золотую десятку» не так уж просто отобрать в вашем маленьком городке.

— «Золотую десятку»? — переспросил Буранский взволнованно.

Карелия Львовна с усмешкой смотрела на него.

— Вам хочется быть избранным?

— Конечно! — воскликнул Гоша.

— Ну что ж, я посодействую, — пообещала дама, — вы очень милый мальчик. Я люблю таких.

Так «милый мальчик» стал членом тайной организации под названием «Мидас». Никто из Иверских соискателей даже и пикнуть не посмел, коль скоро Гошу рекомендовала сама Карелия Львовна Бжезинская! Вот только иногда всплывало в Гошином сознании некое смутное воспоминание о том, что после отъезда влиятельной дамы он краем уха слышал признание одного из бизнесменов в том, что он будто бы также член «Мидаса». Но это значило бы, что он числится одиннадцатым! Или…. Или же кто-то был фиктивно принят. Кто? Впрочем, зачем об этом думать?! Гоша был самым влиятельным в «золотой десятке» — то и дело ему поручали ответственейшие задания. Только сегодня он не оправдал надежд вышестоящего руководства. Гоша вздохнул и принялся в который раз набирать на мобильном телефоне чей-то номер.

ГЛАВА ВОСЬМАЯ

Актриса проживала в пятиэтажном доме так называемой «сталинской» постройки с колоннами, лепниной на фасаде и каменными вазонами на крыше. Они поднялись на третий этаж и вошли в небольшую прихожую. Дальше располагался устеленный шкурами холл с диванчиком и книгами на полках, а на стене напротив висел огромный портрет хозяйки — но лет на пятнадцать моложе — в старинном длинном одеянии. Она была изображена в полный рост на фоне раскрытого окна с газовой занавесью, за которым виднелся подёрнутый дымкой пейзаж — древние горы и долины и дремучие вязы на переднем плане. Сергей невольно замер, глядя на портрет.

— Это всего лишь бутафория, — произнесла Гончарова, — у нас в театре шёл спектакль по пьесе Реттигана «Завещание лорда Нельсона», где я играла леди Гамильтон. В третьей картине действие происходило в спальне, где и висели два портрета — мой и Нельсона. Когда спектакль сняли с репертуара, я забрала портрет домой.

Квартира Натальи Николаевны была однокомнатной, но неожиданно просторной. В гостиной одна из стен имела нишу, где стоял телевизор с тремя мягкими, удобными креслами. У стены напротив имелся уголок, отведённый для работы с компьютером. Специальный стол, вертящееся кожаное кресло, второй стол, письменный, двухтумбовый, заваленный бумагами — всё свидетельствовало о постоянной занятости хозяйки каким-то умственным трудом. Лишь небольшое зеркало-трельяж, на котором стояли баночки с кремом и флакончики духов, указывало на то, что владелица этой жилплощади — женщина и актриса.

— Ну что, — произнесла Гончарова, — рискнём, откроем ваши чемоданы?

— А вдруг там бомба? — засомневался Громов.

— Чего бы так за ней охотились? Давно взорвали бы — и всё. Давайте рассуждать логически. Первый «кейс» вам дан был в обмен на ваш…

— Ну да. Этот господин в лимузине просто вырвал у меня из рук мой «дипломат», и сунул этот.

Сергей повертел в руках оба «кейса» и задумался.

— Я уже перепутал, какой из них…

— Разберёмся потом. Что он сказал при этом?

— Когда он вырвал мой чемоданчик, я спросил: вы меня грабите?

— А он?

— А он не смутился, а удивился. Сказал, что сдаёт мне такую информацию, которой нет ни у кого на земном шаре. И, притом, за гроши.

— Ах, даже так… Понятно.

— Что вам понятно?

— То, что в одном из этих чемоданчиков должна быть информация.

— Естественно. Только в каком из них?

— Разберёмся. Стало быть, в одном из «кейсов» — документы.

— Какого рода, как вы полагаете?