Рок пророка. Второе пришествие

Что-то очень и очень необычное было в ней. «Выражение лица!» — догадалась актриса. Да, таких лиц почти не увидишь теперь. В нём совершенно отсутствовала надменность. Но при этом не было и приниженности. Никаких крайностей. Однако и среднестатистическим это лицо не назовёшь. И именно из-за его выражения. Но что же это, что? Кого напоминает эта девушка? Да, Лиза Громова определённо кого-то напоминала. «Сикстинскую мадонну» Рафаэля! — пришла к выводу Наталья Николаевна. И тотчас поняла, что в выражении её лица показалось таким необычным. Это — кротость. Не забитость, не приниженность, нет! Именно кротость, которую и уловил в своей модели Рафаэль, и перенёс затем на полотно. «Кротость и в самом деле в наше бурное время почти не встречается, — думала Гончарова, — женщины наши наравне с мужчинами вцепляются руками и зубами в эту жизнь, чтобы не упустить ни одного шанса. Они не прячутся за «широкую спину», нет, они и сами кого угодно могут прикрыть и вытащить из любой ситуации, и тащить на себе хоть всю жизнь. Где уж тут взяться кротости, когда надо и «коня на скаку» останавливать, и «в горящую избу» входить, и бизнес делать, и карьеру… Да и детей, в конце-концов, воспитывать. Только вот времени для материнской нежности в подобном сценарии как-то не предусмотрено. Ах, как грустно всё это! Теряется Вечная Женственность. Сходит на нет. А что взамен?!»

Между тем Громов сдвинул в сторону плетёную хлебницу с печеньем и чайную чашку с блюдцем и водрузил на стол оба «кейса», достав их из клетчатой сумки.

— Сергей, — взволнованно заговорила Лиза, — тот человек… Он говорил, что тебя ищут, как свидетеля, по делу о теракте. Что за теракт? Мне показалось даже, что тебя подозревают.

Лиза была очень напугана, на её щеках проступил румянец, большие синие глаза блестели, как будто в них стояли слёзы. Молодая женщина была очень хороша — простой свитер и брюки не скрывали стройной фигуры, густые, чуть вьющиеся волосы были заплетены в короткую, но очень толстую косу, нежная кожа не нуждалась в косметике.

— Во-первых, успокойся, — сказал Сергей, — а во-вторых, выслушай меня.

И он в нескольких словах рассказал ей об утреннем приключении.

— И теперь мы имеем, — закончил он свой рассказ, — два чёрных чемоданчика в наличии и целую свору бандитов на хвосте. Приходил к тебе, дорогая жёнушка, не человек из органов, а человек из банды.

Назвав Лизу жёнушкой, Сергей Анатольевич бросил на неё испытующий взгляд, но молодая женщина не возразила, и Громов заметно приободрился.

— А в чемоданчиках-то что? — спросила она, заворожено глядя на супруга.

— А вот теперь мы их откроем! — произнёс он торжественно и, щёлкнув замками, приподнял обе крышки.

— Ого! — увидев пачки денег, охнула Лиза, — это же целое состояние! Нужно как можно скорее подбросить этот чемодан бандитам, чтоб отвязались.

— Не поможет, — вздохнула Гончарова, — в живых нас не оставят.

— Почему?

— А потому что много знаем.

— Что знаете?

— Может быть, ноутбук не открывать? — встревожено спросил Сергей Наталью Николаевну, — чтобы Лизу не впутывать. Пусть она ничего не знает. Если второй раз к ней приедут, то сразу же поймут — она не в курсе. А ты, — повернулся он к жене, — не говори, что мы приходили.

Он хотел было захлопнуть чемоданчик с ноутбуком, но Лиза помешала, схватив его за руку.

— Что в ноутбуке? Я хочу знать! Открой сейчас же!

— Нет, Лиза.

— Да!

— Нет, нет и нет. Наталья Николаевна, уходим!

— Я не пущу тебя! — Лиза вцепилась в рукав куртки Сергея.

— Малыш, я должен уходить. Пойми, если с тобой что-то случится, я не переживу.

— Я тоже не переживу, если с тобой что-то случится! — всхлипнула молодая женщина.

Гончарова, глядя на них, улыбалась.

— Но ты же… — начал Сергей растерянно, — ты же ушла… Я думал, ты разлюбила!

— Я ушла, потому что подумала — ты разлюбил! Ты стал такой рассеянный и равнодушный!

— Но это потому, что я то решал теорему Ферма, то потом надумал вывести Теорию Единого поля…

— Что-о?!

Лиза, широко раскрыв глаза, смотрела на мужа. Сергей смутился.

— Дурь, конечно, полная чепуха, но понимаешь, я чувствую, что я родился для чего-то большего. И ты должна была бы мной гордиться. А кем гордиться, если я ничем не примечательный преподаватель физики в обычной гимназии.

— А я?! А я вообще никто, ничто и звать никак! Обычный работник архива. Даже без кандидатской степени, не говоря уже о докторской.

— Глупенькая! — Сергей нежно прижал голову жены к своей груди, — ты у меня самая необыкновенная!

— Это ты — самый необыкновенный!

На этих словах Лиза откровенно разрыдалась. Наталья Николаевна почла за лучшее тихонько удалиться и осмотреть цветник и огород, где уже были проделаны аккуратные грядки и высажены какие-то растения.

Вернувшись, она застала супругов пристально глядящими в ноутбук. Изображение в нём снова появилось. Увидев спящего на кушетке человека, Лиза пробормотала: