Рок, туше и белая ворона (СИ)

- В этом-то и проблема. - сказал он, и его голос звучал опечаленно, - По каким-то причинам ты пропустила этот период жизни, поэтому в эмоциональном плане ты даже не подросток, а ребёнок. Причём довольно упрямый, капризный, и эгоистичный. Но каким бы ни был ребёнок, он более ранимый, восприимчивый и эмоционально многосложный. Он непоследовательный и хрупкий в своих чувствах, чем и отличается от взрослого человека. Особенно, если этот ребёнок живёт в человеке и без того сложной возрастной стадии как у тебя - это создаёт гораздо более мощный эмоциональный диссонанс, чем может показаться на первый взгляд. - сказал мужчина, вызывая у меня смех, вероятно нервный.

- Ваши бы слова да моей маман в уши, лет так восемнадцать назад.

- Готова это обсудить? - тут же оживился психолог. Я ужаснулась, нервно улыбаясь.

- Ни в коем случае! Время, Александр Сергеевич, время. - намекнула я на своё освобождение. Он взглянул на часы, на своей руке. Подумав немного, согласно кивнул.

- Хорошо. Дневник? - поинтересовался он чуть щуря один глаз. Я поднялась убирая альбом и карандаши в сумку, ухмыльнулась доку.

- Пристрелите меня. - пробормотала я почти всерьёз. Он хмыкнул, скрестив руки на груди.

- Рискнёшь? - усомнился психолог. Я перебросила лямку сумки через плечо.

- Было бы чем.

- Хотелось бы верить.

С укоризной на него посмотрела.

- Очень приободряюще, ничего не скажешь… - покачала я головой. Док развёл руками.

- Это твоё решение, не моё. Я предлагал дневник.

- Сдаётся мне я нерационально распоряжаюсь решениями. Мне стоит спорить с вами на деньги! - сказала я задумчиво. Он с ужасом улыбнулся.

- Боже упаси. Зная твой упрямый нрав, Виктория, я рискую умереть нищим. - потешался док.

- Уверяю вас, с доходом только от моего лечения, нищета - это вообще последнее, что вам грозит, - заверила я с сарказмом, - Значит давайте подведём итог: если я воплощаю в жизнь треклятую тактику с социальной занятостью, к дневнику мы никоим образом не возвращаемся, я всё верно поняла?

Мужчина склонил голову чуть вправо, размышляя.

- А ты в самом деле так уверенна? - спросил он серьёзно. Серьёзно?

- Никаких душеизлияний на листах! Мне вас более чем предостаточно.

- Дерзай. - хмыкнул док. Я улыбнулась.

- И вам не хворать, Александр Сергеевич. - у самого порога развернулась на пятках, - И да, всё таки вы лучший из дорогостоящих шарлатанов. - задумчиво постучала пальцем по губам, смотря в потолок, - Что-то в вас определённо есть…

- Рад слышать. - кивнул он лениво, - До среды?

- До неё. - отсалютовала я двумя пальцами.

* * *

Я отправилась по обещанному пути, держась за курсив, странного и самого настоящего пари, толи с доком, толи с самой собой. Я знала где они репетируют, не знала лишь, что меня может ожидать.

Больно и мучительно медленно, я переступила порог старого закрытого бара, что приносил когда-то доход Раевским. Переступила порог и тут же вписалась в барьер. Я в тысячный раз прокляла саму себя за то, что повелась на провокацию дока. Это просто нереально. Подсознание - стерва, обвинительно качало головой, сверля меня, да-ты-сошла-с-ума-взглядом. И кажется Гетман, что б его тоже, оказался прав, я совсем позабыла, как раньше со всем этим справлялась. Как я справлялась с людьми?

Неужели я и вправду решила, прибиться к некоторым музыкантам? Хорошо, хоть не к цирку. Однако, судя по тому, что в то время, как Гордеев, просто стоя спиной ко всем, заломив руки за шею, сосредоточенно взирал на небольшую сцену в противоположной части помещения, а за одним из столиков, Миша с повисшей на его плече Солой, и каким-то темноволосым парнем (предположительно ударником), тем временем, с повышенным энтузиазмом резались в «камень-ножницы-бумага», отвешивая друг другу убийственные щелбаны,- эти ребята похлеще любого цирка.

Пока я тихонько подкралась ближе к сцене, лавируя мимо запылённых столов, заметила Сашу, умирающего от тоски, за пустующим баром, отстукивая по деревянной поверхности пальцами, как по клавишам. Я попала в поле зрения, Солы. Не смотря на мои жестикуляции призывающие её заткнуться и не отсвечивать меня, она проигнорировала их все, и оживлённо взвизгнув прихлопнула в ладоши. Она спрыгнула с табуретки, приковав всеобщее (кроме него!) внимание к себе, и ко мне соответственно. Да ещё и отматерила на греческом, за то, что дозвониться до меня, можно с таким же успехом, как и до президента. Я лишь пожала плечами на это. На меня уставились четыре пары глаз. Меня сковало стеснение и неуверенность, плотными тисками. Вот, чёрт. Это сложнее, чем я думала.

Когда Сола наконец угомонилась, я как-то неуклюже махнула рукой.

- Привет… - протянула я тихо. Все поздоровались. Все кроме него. Ударник даже представился, Ярэком, и где-то я уже его видела И да: он точно цыган, и вероятно из близкого окружения Рафа, а возможно даже родственник.