Рок, туше и белая ворона (СИ)

- Полумрак и тени… похоже на театр теней, ну знаете, такой, который создают из теней рук, делая разные фигуры на свету. Не знаю, что это было, но мне это нравилось, это приносило прям какой-то восторг. Ещё… яркий свет, и холод, и… всё. Дальше не знаю, но это неприятно, даже жутко. Потом что-то произошло, что-то очень страшное, и болезненное, и всё что я могу сказать об этом, что как-то связанны с его исчезновением и моей фобией. Но что именно это было, не могу сказать, не помню. И… Вот! - пристукнула я карандашом по мольберту, и развернулась к доку, - Он выбил апельсин из моих рук сказав, что он отравленный. Вот почему я их избегаю. - вспомнила я и вернулась к зарисовке. - Я даже не в жизнь не припомню как он выглядит, но помню, что у него были светлые волосы и чёрные-чёрные глаза, просто антрацитовые. Знаете, настолько чёрные, что не видно где кончается граница зрачка, и начинается радужка.

- Это внушало страх?

- Как ни странно, но… нет. Да, он был ненормальным, как сказал Коля, просто пугающим до чёртиков. Но сейчас у меня это вызывает… сомнение что ли, не знаю. Не знаю почему. И больше ничего, да и эти воспоминания откуда, я даже не знаю.

Немного подумав он спросил:

- Тебя вводили в состояние гипноза ранее?

- Да. Почему-то эффект оказался разрушительным.

- Значит, гипноз тебе противопоказан, ты должна вспомнить самостоятельно.

Внезапно, меня сильно переломило от такой перспективы. Я покачала головой, теряя нить своих действий на холсте.

- Я не хочу.

Я услышала, как Гетман вздохнул.

- Это давит на тебя, поверь мне, всё станет гораздо проще, если ты вспомнишь. Ты сказала, что помнишь яркий свет и холод, как-нибудь можешь это объяснить?

- Нет. - отрезала я, - Но меня довольно сильно раздражает яркий свет, да и вообще в темноте я чувствую себя уютнее.

- Почему это так раздражает? - спросил психолог. Искоса посмотрела на него, поглощённая когнитивным диссонансом.

Если я скажу, как скоро он подвергнет меня госпитализации? А если не скажу, как долго я смогу оставаться по эту сторону грани?

- Вроде как, меняются зрительное и слуховое восприятие: краски окружающего мира могут казаться мне сверхъяркими, что в общем-то очень мучительно. - ответила я осторожно, с тихой деликатностью, - Звуки - сверхгромкими, размеры своего тела - непропорционально уменьшенными, но не всегда, а только тогда, когда я нахожусь в обществе - люди при этом, кажутся больше в размерах. Параметры помещения могут видоизмениться, с большего на меньшее. Но раньше, это было гораздо более ярковыраженно. - заметила я, на всякий случай, - Вспышки фотоаппарата, вообще могут серьёзно ослеплять, что безусловно выводит из себя. Я даже телевизор не смотрю, его яркость режет мне глаза.

Ненадолго он удержал мой взгляд, затем кивнул.

- Это называется светобоязнь. Элементы избегания света представляются хотя и неявным, но и не таким уж редким явлением, комплементарным другим, часто встречающимся изоляционным симптомам - замыканию в доме, зажмуриванию, когда по бредовым мотивам, не будучи в ступоре, человек пребывает с плотно сомкнутыми веками; инверсии суточного ритма, симптому «капюшона», эмбриональной позе с поворотом лица к стенке, ношению темных очков, головных уборов на голове… вплоть до обшивки стен изоляционным материалом с целью защиты от «лучевого воздействия соседа»

- Что? - усмехнулась я, скривившись. Он многозначительно вскинул брови.

- Это только кажется смешным, Виктория. Ну и, наконец, это комплементарно симптому фото- и гелиофобии - страху прямого попадания солнечных лучей на кожу.

- Только очки. - сказала я, - Ну и да я могу надолго зажмуриваться, иногда. Хотя… может всё, в некоторой степени, кроме обшивки стен, разумеется.

- В зависимости от того, как ты себя чувствуешь? - предположил док. Я пожала плечами.

- Наверное. Но солнца я никогда не избегала, просто ношу очки и всё, но солнце я всё таки люблю.

- Но в тёмное время суток, всё равно чувствуешь себя комфортнее? - спросил он достаточно наводящим тоном.

- Да. - не стала я врать.

- Эти симптомы периодичны?

- Да, иногда я вообще спокойно переношу свет.

- Ты говорила, что тебе показалось, что ты видела брата…

Ткнула карандашом в его направлении.

- Только попробуйте меня спросить пила ли я свои таблетки. - процедила я, недовольно.

- Я знаю, что, да. Я о том, что изначально ты думала, что обозналась? - поинтересовался он, внимательно на меня смотря. Я отвернулась к мольберту.

- Не знаю.

- Ты списала это на зрительные галлюцинации?

Я опустила глаза, смотря в пол.

- Ну, в общем-то да.

- Однако не исключаешь что ты видела именно то, что видела?

- Это вполне вероятно, ведь? - заискивающе посмотрела я на психолога. Я бы даже сказала с надеждой.

- Безусловно. - уверенно подтвердил Гетман, - Дыши ровно, не забывайся. - одернул он тут же, - Следи за дыханием.

Перевела дыхание.

- Что значит: «маниакально относилась к развитию»? - спросил он спустя мгновение. Посмотрела на него, решая, как-бы поделикатнее об этом сообщить.