Рок умер – а мы живем (сборник)

Друг не замечал его, и Чащин, с интересом и брезгливостью, которую когда-то чувствовал по отношению к себе, наблюдал… Сразу видно, человеку за тридцать. Грузная фигура, взрослое, потрёпанное жизнью и алкоголем лицо, но одежда, причёска… Желтоватые волосы сбриты с висков, а на спину спускается длинный, тощенький хвостик; если намазать волосы муссом и зачесать вверх, получится полуметровый ирокез… Рваный, болотного цвета танкистский бушлат расстёгнут, под ним, конечно, толстовка с портретом Егора Летова и надписью «Гражданская Оборона». На ногах истёртые, с прорехами на коленях, джинсы, увешанные булавками, и обрезанные кирзовые сапоги с самодельной шнуровкой. За спиной, в чехле, словно охотничье ружьё, гитара, а в правой руке – тощий рюкзак…

Чащин стоял, скрытый мельтешащими людьми, и пытался решить, что делать. Отключить телефон и спрятаться дома? Пересидеть (адрес Димычу он, кажется, не давал), а завтра, забыв об этом эпизоде, поехать на работу… Ведь… Чего он приехал-то? И как с таким рядом в метро?..

Но, уговаривая себя развернуться и сбежать, стереть Димыча из памяти, Чащин шагал к нему. Толчками, через силу, туловищем вперёд, как против сильного ветра.

С восьми до тринадцати лет главным их увлечением было изготовление пластилиновых солдатиков. Это не походило на обычную детскую лепку, когда при помощи послушной мягкости фантазируешь, учишься творить, создавая из одного и того же кусочка сначала ракету, потом пушку, затем вазу, крокодила, собаку… Нет, Денис с Димкой редко ломали свои поделки, хранили их аккуратно, подолгу.

Тогда был хороший пластилин – твёрдый, не такой липучий, как нынешний, строгих, без водянистой яркости, цветов. И, изготовив солдатика, одев в красивую форму, налепив полоски-портупеи, аксельбанты, лампасы, приладив бескозырку или папаху и вручив винтовку со штыком – расщеплённой спичкой, – его помещали в морозильник. Полежав там сутки, затем обсохнув в тёмном, прохладном месте, солдатик становился каменным, как расписная глиняная игрушка. После этого его отправляли в строй.

Этим занятием их заразил Владька Кузин, парень на два года старше, сосед Димки по подъезду. У Владьки было много книг с картинками про Гражданскую и всякие другие войны, по ним и лепилась форма. А в воскресенья они втроём собирались у кого-нибудь дома и устраивали сражения… Странно, но правил сражений Чащин совершенно не помнил, не помнил и того, кто обычно выигрывал. Да и, наверное, это было не столь важно – важно было, ликуя и предвкушая, принести свою армию в большой плоской коробке, развернуть пехоту в цепь на полу, оборудовать пулемётные гнёзда, подготовить отряд увешанных гранатами матросов для прорыва вражеской обороны, организовать командный пункт, разместить за ножкой кресла резерв.

Много времени уходило на изучение солдат друг друга, вооружения. Впереди здесь всегда был Владька – он придумывал доты, ввёл конницу, даже сделал несколько броневиков из сувенирных машинок. За ним было не угнаться… Он же первым стал охладевать к этому многолетнему увлечению. И, приходя к нему, Денис и Димка иногда даже не открывали коробки – или болтали, соревнуясь в фантазии, о том, как бы отправиться в путешествие, найти сокровища пиратов, или, чуть позже, слушали музыку на новеньком кассетном магнитофоне «Легенда». «Бони М», «Шокен блю», «Аббу», «Битлз», «Машину времени»… А однажды Владька встретил их особенно загадочно-возбуждённый, с нетерпением дождался, пока Денис с Димкой снимут куртки, ботинки, увёл к себе в комнату. Усадил на диван, вставил в розетку огромную вилку-трансформатор. Сказал:

– Прикидайте, что мне братан прислал. – Его двоюродный брат жил в Челябинске и присылал Владьке кассеты наложенным платежом. – Офигеть.

Денис с Димкой держали на коленях коробки со своими армиями. Ждали.

Владька вдавил клавишу «пуск». Отошёл. По-взрослому сложил на груди руки… Отчётливо зашелестела плёнка, послышалось шуршание магнитного слоя, мягко толкнул диафрагму динамика фон – предвестник скорой музыки. И вот, ожидаемо и всё равно неожиданно, раздалась эта самая музыка – короткая барабанная дробь, которую сменила простенькая игра на гитаре, бухтенье баса. А потом кто-то безголосо, но разборчиво запел. Нет – стал рассказывать:

Меня спросили, что происходит со мной,

И я не знал, что сказать в ответ.Скорее всего, просто ничего,Перемен во всяком разе нет.Мне, право, недурно живётся,

Хотя я живу не как все —Я удобно обитаю посредине дороги,Сидя на белой полосе.

– Ансамбль «Зоопарк», – в паузе между куплетами вставил Владька. – Из Питера. Солиста зовут Майк…