Рок Зоны

«Очевидно же – нырять надо!»

«В это дерьмо? Да ни за что!»

«Слушай, ты Саню вообще спасти хочешь?! Он вроде чувак нормальный. Даже, помнится, угощал как-то в «данарке», ели тогда за его счет. Он еще сказал, что типа ничего не надо отдавать. Я еще подумал, что надо потом будет вернуть, но так и не вспомнил про долг».[4]

«Это вообще к чему сейчас?»

«К тому, что он – хочется в это верить! – меня бы не бросил, окажись я на его месте».

«На каком месте?! С вывернутой ногой, насаженной на мясницкий нож, за которую меня утащат в логово монстра из долбаного голливудского ужастика?! Даже примерять на себя такое не хочу! Дудки!»

«Но…»

– Да чтоб тебя! – заорал Макс и пнул первый попавшийся череп. Он полетел в стену, от удара о которую разлетелся на части.

«Ну, Саня, будешь должен мне один «данар»!»

Барабанщик зажал ноздри и нырнул следом за маньяком и его жертвой.

16

Макс понял, что в воде смотреть бесполезно. И так в бункере темно, так еще и сама вода такая, что через нее ни черта не видать – натуральная канализация. Здесь, видимо, сконцентрировалось все, что за годы отмокло от трупов людей и животных. Глотать эту дрянь точно не стоило – можно запросто травануться, причем смертельно.

«Да и на роже наверняка опять выступят волдыри, – подумал барабанщик. – Было уже разок такое. Ездили с подругой в Анапу как раз после того, как там прошли оползни с кучей жертв. Все это дерьмо снесло потом в море, а мы там купались себе. Беззаботные дебилы. Потом на лице нарисовались прыщи. Кажется, это называлось стрептодермия. Противная болезнь – все лицо обсыпает красными прыщами с белым гноем внутри. Трупный яд попадает под кожу – от него такая фигня, а сколько его в этой «водичке» – лучше и не думать».

Но прыщи не самое страшное, что могло ждать парня – воздух в легких заканчивался, все-таки опыта в дайвинге у него не было. Да и вообще последний раз нырял как раз тогда, в Анапе, на мелководье, а это было восемь лет назад. «Так что шансы мои – трындец, а не шансы!» – подумал он.

Свет! Макс рванулся к нему, даже не заботясь о том, чтобы не производить лишнего шума. Перед глазами – железная лестница, как в общественных бассейнах. Схватился за нее, потянулся – и вывалился на бетонный пол. С шумом закашлял. Сдерживаться все равно бесполезно – он бы и не смог, все-таки не пловец, обычный барабанщик в обычной группе. Ему и стучать-то иногда трудно было: метал – это больше спорт, чем музыка, а со спортом драммер не дружил.

Просморкался, прокашлялся и только потом начал осматриваться. Это помещение было поменьше, расположено на уровень выше. А то, в котором Макс был до этого, скорее всего действительно бассейн либо отстойник.

Потолки повыше, стены такие же, бетонные. А еще здесь была железная дверь, которая напоминала те, что раньше делали в советских бомбоубежищах. Вместо ручки – большое колесо, которое надо было крутить, чтобы попасть внутрь!

За дверью послышался крик. Значит, Саня точно жив, только вот обладателю голоса сейчас было очень больно.

«Что он там с ним делает?!»

Макс сжал в руках пистолет, предварительно вылив из ствола воду. Как посмотреть-проверить обойму он все равно не знал, попробовал ее достать, но так и не смог. «Наплевать! Будем надеяться, что патроны не размокли. Да и вообще могут они размокнуть или нет – без понятия», – подумал драммер. Единственное, что он знал и нашел, так это предохранитель. Нажал его – теперь вроде как можно стрелять».

Барабанщик выдохнул – пора!

Крутанул «руль» на двери. На удивление легко пошло. Дверь в комнату начала открываться. Макс боком прошмыгнул в помещение.

Оглянулся и замер: то, что он там увидел, не укладывалось ни в какие рамки.

17

– Боже мой! – вырвалось у Макса.

Это помещение раньше было лабораторией. Посередине – операционный стол, над которым висел большой медицинский «прожектор». На столе – Саня. Нож из его ноги исчез. Видимо, тот крик, который барабанщик слышал, был от того, что «ихтиандр» выдернул оружие из его друга.

Сам монстр стоял спиной к Максу и нарезал тем самым ножом здоровые шматы мяса от трупа в разгрузке цвета хаки. Видимо, военный. Раньше был. Сейчас же стал колбасной нарезкой.

Но нарезкой не для одного «ихтиандра». Он не только ел сам, но и кидал куски в колбу-аквариум высотой в человеческий рост, стоящую в другом конце посещения. Из «колбы» шли пузырьки. В кровавой жиже было не разобрать, кто там сидит.

«Твою мать, какого хрена здесь вообще происходит?»

«Ихтиандр» бросил очередной кусок в аквариум и повернулся к драммеру. С подбородка монстра текла кровь. Попадала на жабры, а те шипели, разбрызгивая ее в стороны.

Бульк – ш-ш-ш! – и фонтанчик крови бьет на пару сантиметров.

Макс инстинктивно отвернулся.

Дед воспользовался этим моментом: пара прыжков – и пальцы-ледышки схватили парня за горло. Пистолет звякнул о пол.

18

На удивление он снова не убил Макса. Цепкие пальцы, способные выдрать жизнь из человека, разомкнулись, и тот упал на пол. Рядом с пистолетом. Драммер схватил его и наставил на старика:

– Стой! Буду стрелять!