Рок-звезда

Когда он провел языком по соскам, мне пришлось удерживаться от желания прижать руки к его затылку и остановить его там. Когда он поймал губами стальное колечко и потянул за него, мне потребовалась вся сила воли, чтобы не оседлать его торчащий член и не положить конец этой муке. Но уже через секунду, когда Ганс тем же самым ртом легко поцеловал мой шрам от интубации, весь этот самоконтроль понадобился мне, чтобы не заплакать.

К тому моменту, как Ганс прошел весь путь от моих ног до кончиков моих пальцев на руках, я стала другим человеком. У меня открылись глаза. У меня открылось сердце. Я больше не была той девочкой, чье тело использовали только как сексуальный объект. Девочкой, любовники которой прокалывали, резали, кусали, связывали и входили в нее только ради удовлетворения собственных нужд. Девочкой, которая продавала свое тело ради привязанности. Ганс показал мне, что моя плоть сама по себе стоит восхищения.

Даже шрамы.

– Ты прекрасен, – выдохнула я в его полураскрытые губы, когда он наконец закончил свое путешествие.

Ганс улыбнулся и кинул полотенце куда-то назад.

– Это мои слова.

Когда он нежно поцеловал меня, его член снова уперся мне в живот. Я подумала – не сделать ли три шага назад, не прижаться ли спиной к двери, не задрать ли ногу ему на бедро и не втянуть ли его в себя. Потому что все остальные парни хотели бы именно этого. Именно этого хотела бы и та, прошлая, я. Но этот парень был другим. И поэтому я

тоже была другой. И наши тела, оказавшись рядом, были чем-то большим, чем просто способом достичь оргазма. Они были лишь холстом. А наши сердца – художниками.

Переплетя свои пальцы с его и не прерывая поцелуя, я подошла к смятой, залитой лунным светом кровати, ступая по раскиданным по пути майкам, ремням и трусам. Я показала Гансу, чтобы он лег на спину, и взобралась на матрас рядом с ним, все еще не прерывая поцелуй. Я решила начать с его ног, свисавших с края этой огромной кровати, и пройти по всему телу, массируя его, но я не могла вынести расставание с его губами. Так что, сменив план, я вместо этого села верхом ему на живот. Мощные, горячие мускулы дрожали под моими влажными складками, но я, не обращая на это внимания, сфокусировалась на узлах мышц у него на плечах.

Ганс одобрительно застонал под моими губами, и я ощутила вибрацию между ног. Я не знала, сколько еще я смогу сдерживаться, но была готова это выяснить.

Просунув руку между нами, я массировала мышцы на груди Ганса, спускаясь ниже, к животу, а он все не отпускал мои губы. Лежа на нем, я не могла массировать ему руки, так что, неохотно прервав поцелуй, я села. Ганс, полуприкрыв глаза, смотрел, как я, подняв его тяжелую правую руку и положив ладонь себе на плечо, снимаю напряжение с татуированных мышц. Я прошла по всей руке от бицепсов до запястья. Потом, взяв его руку в свою, прижала ее к груди и погладила ладонь большими пальцами, стараясь расслабить каждый палец, натруженный годами игры на бас-гитаре.

От этого ощущения Ганс опустил отяжелевшие веки, и в его горле послышалось глубокое низкое урчание. Этот звук был таким сексуальным, примитивным, а его лицо – в такой эйфории, что я не смогла удержаться. Я поднесла его руку ко рту, обхватила губами основание указательного пальца и высосала оттуда все напряжение.

Ганс распахнул глаза, черные зрачки скрыли голубизну радужки, а я, улыбнувшись, сделала то же самое со средним пальцем. Когда рука Ганса легла мне на бедро, я услышала, как сердце забилось у меня в клиторе. К моменту, когда я взяла в рот безымянный палец, Ганс больше не был моим смирным холстом. Сжав челюсти, он поднял бедра, вжимаясь в меня снизу. Я была такой скользкой, а он таким твердым, что, когда я дошла до его мизинца, я уже задыхалась от жажды.

– Ганс, – прошептала я, выпуская его руку, которой он тут же обхватил меня сзади за шею.

Притянув меня к себе и проводя скользким пальцем по моим дрожащим складкам, Ганс прижался лбом к моему лбу и выдохнул:

– Я хочу тебя… вот прямо так. Я чистый, малышка. Честное слово.

Я облегченно кивнула. Я тоже хотела его прямо так. Без всяких преград между нами. Между нами больше не было преград. Вцепившись пальцами в копну его спутанных черных волос, я замерла. Головка его члена была у самого входа в мое влагалище.

– И я, – прошептала я.

Выругавшись, Ганс впился в мои губы, его пальцы сжали мои бедра, и он, сантиметр за сантиметром, наполнил меня. Я сжалась вокруг него. Мой пульс ускорился. Мои пальцы в его волосах сжались в кулаки. Мои зубы вцепились в его губу. И, когда Ганс вошел в меня до конца, когда мы стали близки, как только могут быть близки два человека, когда его лобковая кость прижалась к моему клитору, я взорвалась. Ганс держал меня своими большими, сильными руками, а я, визжа и содрогаясь, пыталась пережить самый сильный оргазм в своей жизни. В первый раз в жизни я кончила не от секса; я кончила от близости.

И близость оказалась лучше.