Рок-звезда

Рафилла нервно хихикнула, сжав руку подружки. Одиль тоже хихикнула, и они начали шептаться о велосипедах, куклах, платьях и шоколадных пирожных.

Поспешая за идущей впереди миссис Макди, они свернули на авеню Фош, где Рафилла и Одиль жили в соседних домах. Здесь девочки чмокнули друг дружку в щеку и побежали к ступенькам своих домов.

— Прощание устроили! Да вы же снова увидитесь через минуту, — проворчала Макди.

Дверь им открыл одетый в ливрею слуга. Рафилла прошмыгнула мимо него и торопливо взбежала по главной лестнице в свою комнату, где на кровати лежало ее праздничное платье, уже готовое, его оставалось только надеть. „О, какое прекрасное!“ — подумала Рафилла, глядя на платье из розового шелка с длинной юбкой и белым атласным поясом. Скинув школьную форму, она стала его надевать.

— Вот уж нет, — заявила запыхавшаяся няня, входя в комнату. — Сначала мы умоемся, не так ли?

Рафилла вздохнула. Умываться, какая скука! Но в любом случае она обязана была подчиниться, спорить с няней бесполезно.

Вскоре она уже была готова. Лицо вымыто. Руки оттерты щеткой с мылом. Длинные темные волосы расчесаны и перевязаны лентой. Розовое платье облегает юное, худенькое тельце.

— Вот теперь мы готовы, — удовлетворенно заметила няня. — Идем, дорогая.

В гостиной ожидали родители Рафиллы Анна и Люсьен. Рафилла остановилась в дверях, чтобы они смогли оценить, как прекрасно она выглядит. А затем с радостным возгласом рванулась к отцу, который подхватил ее на руки и закружил, словно она была мягкая тряпичная кукла.

— Папа! Папа! — счастливо взвизгивала Рафилла.

— С днем рождения, моя сладкая конфетка, — сказал отец своим чудесным низким, глубоким голосом.

Высвободившись из его объятий, она подбежала к матери, крепко прижалась к ней, ощущая исходившие от мамы чудесные ароматы.

Краешком глаза Рафилла заметила гору подарков в разноцветных упаковках.

— Да, это все тебе. — Мама ласково улыбнулась, отпуская дочь. — Можешь посмотреть.

К своему великому разочарованию, Рафилла не увидела ни одного свертка, который по размерам мог бы походить на велосипед. С мрачным видом она начала разрывать бумажные упаковки, тая в глубине души надежду, что, может быть, велосипед просто разобран на части и все же находится среди подарков.

— Не торопись, — одернула ее няня, стоявшая в дверях.

— Ничего, она просто очень возбуждена, — заступилась за дочь Анна Ле Серре, радостно глядя на нее.

— Она в точности похожа на свою маму, когда та получает подарки, — пошутил Люсьен, обнимая красавицу-жену, которая смотрела на него с нескрываемым обожанием.

Миссис Макди отвела глаза в сторону. Ей никогда не приходилось работать у супругов, которые так открыто демонстрировали бы свою взаимную любовь, как это делали Анна и Люсьен Ле Серре. Они вели себя, как молодожены, не замечая никого вокруг.

Миссис Макди работала у них с рождения Рафиллы, она давно поняла, что привязалась к этой семье именно из-за мистера Ле Серре. Он был… каким-то особенным. И дело здесь не только в его известности — знаменитый тенор, выступавший в лучших оперных театрах мира. Он был еще и темнокожим: наполовину эфиоп, наполовину американец. Няня никогда в своей жизни не видела такого интересного мужчины.

Анна Ле Серре была полной противоположностью своему гиганту-мужу: если он был ростом под два метра, то она едва дотягивала до ста шестидесяти. Кожа у Анны была белой как алебастр, а волосы цвета воронова крыла. Миниатюрная и стройная, она обладала той редкой и мягкой красотой, которую давало сочетание английской и французской крови. Когда-то Анна была балериной, подающей большие надежды, но вышла замуж за Люсьена и поставила крест на своей карьере, а теперь она надеялась, что дочь пойдет по ее стопам.

Рафилла унаследовала лучшие черты своих родителей: гладкую оливкового цвета кожу, роскошные густые темные волосы, длинные ноги и уже угадывающуюся красоту.

Губки Рафиллы скривились в гримасе разочарования, когда она развернула последний подарок и не обнаружила спрятанного велосипеда.

Раздался звонок в дверь — это начали прибывать на праздничный чай ее школьные подруги. Затаив дыхание, Одиль, одетая в платье из коричневого бархата с белым кружевным воротником, попросила разрешения посмотреть подарки. Не обнаружив велосипеда, она с сочувствием посмотрела на подружку.

Праздничное угощение было великолепным. Пирожные, пшеничные лепешки, тоненькие английские чайные тарталетки со сливочным сыром, джемом и шоколадным кремом — все самое любимое. А потом настала очередь торта — большого, с засахаренными фруктами, земляникой и семью свечами.

„Мне уже семь лет, — с удивлением подумала Рафилла, — я почти взрослая“

Люсьен подхватил дочь на руки и крепко поцеловал.

— Я люблю тебя, моя сладкая, — произнес он своим глубоким, звучным голосом. — Ты делаешь мою жизнь такой счастливой. Не забывай об этом.

И он отнес ее на руках в прихожую, где стоял самый большой, самый лучший, сверкающий красный велосипед, какие ей только приходилось видеть.

С радостным криком Рафилла бросилась к велосипеду. Как замечательно завершался день ее рождения!