Рокада. За пределами восприятия

Алекс остановился и посмотрел под ноги. Среди покорёженных автомобильных кузовов действительно болтался какой-то потёртый тип. Полы оборванной куртки трепал ветер, оледеневшие патлы с перестуком отбивали дробь. Периодически жмур останавливался и, задирая голову, поглядывал на людей.

– Какого чёрта ему надо? – спросил Алекс. – Неужели это я ему так приглянулся?

– Как знать, – усмехнулся Сержант. – Может, и в самом деле хочет тебя сожрать.

– Сейчас сниму! – стягивая с плеча автомат, бросил Юрка. – Поспорим на десятку, что вырублю мертвяка в лобешник?

Юрка уже было, прицелился, но Паха схватил ствол его автомата и покачал головой.

– Не надо, – сказал он. – Без этого неудачника будет скучно. Ещё ни разу я не встречал таких уникумов в «Рокаде».

– Посмотрим, как заговоришь, когда этот уникум вцепится тебе в глотку, – разозлился Юрка. – Ладно, пусть живёт. Я и так сегодня призовых огрёб.

4

Через пять минут пути впереди показался ощетинившийся железом провал. В этом месте монорельс выглядел так, словно его перерезали гигантскими ножницами. Когда они приблизились к краю, Алекс заметил, что и по земле тянется, уходящая к горизонту трещина.

– Откуда это здесь? – спросил он.

– Результат действия сейсмического оружия, – отозвался Сержант. – Некоторые знатоки утверждают, что этот провал, как колодцы в «Распределителе» уходит вниз километров на пять. Но кто решится проверить, может и глубже.

Протяжённость разрушенного участка дороги была не больше десяти метров, а один край с другим, соединял переброшенный какими-то умельцами швеллер.

– Трещина опоясывает весь город, – пояснил Сержант, – Поэтому обойти её невозможно. Единственный путь к центру мегаполиса – переправы подобные этой. В большинстве своём выглядят они хреново. Но разница всё-таки существует, здесь за переход не взимается плата.

– Становится всё веселее и веселее, – хмыкнул Алекс. – А не получится так, что я кувыркнусь вниз?

– Думаешь, узковато для тебя? – оскалился Сержант. – Не стоит беспокоится. Ещё не было такого случая, чтобы кто-то туда рухнул. По крайней мере на моей памяти.

Посередине, железная балка здорово провисала, и у Алекса небезосновательно возникли сомнения. Паха напротив, в надёжности хлипкой конструкции не сомневался ни секунды: он подошёл к раю, пару раз пнул швеллер ногой и смело зашагал по узкой металлической полосе.

– Когда переходишь на другую сторону, начинается мандраж, швеллер ходуном ходит, – добавил Юрка Швыдкий. – Главное не мешкай, «Рокада» чувствует неуверенность и может напакостить. Помни об этом.

Юрка улыбнулся и двинулся следом за вожаком.

На полосе препятствий в реале, подобную преграду Громов преодолел бы за считанные секунды. Более того эта жалкая переправа не вызвала бы никаких эмоций. Но здесь всё было по-другому.

Бездонный провал выглядел устрашающе, от чего пропадало любое желание что-либо предпринимать. Из каменистой серой породы торчали трубы коммуникаций и толстые силовые кабели, с тихим шорохом осыпался рыхлый желтоватый ракушечник слоем ниже. Из бездны тянуло промозглостью и затхлостью, промокшего насквозь грунта.

Алекс сгрёб рукой лохмотья подтаявшего снега с маски и шагнул на швеллер. Глубина провала и в самом деле потрясала. Дно терялось среди бесконечных выступов и, торчавших во все стороны пластов тектонической плиты. Из разорванной водопроводной трубы в пропасть с грохотом падала мутная смешанная с песком и мазутом вода.

"Ладно! Если грохнусь, Боря меня как-нибудь воскресит, – подумал Алекс. – В конце концов, где наша не пропадала".

Психиатр и его товарищ уже были на другой стороне. Они стояли в нескольких метрах от края и о чём-то переговаривались.

5

– И что? Никакого страха? – с сомнением спросил Сержант. – Гонишь! Так не бывает, это я тебе, как спец говорю.

– А ты думал на четвереньках по железке буду ползти? – раздражённо отозвался Громов. – И никакого мандража на середине, между прочем.

Поначалу возникшее беспокойство исчезло сразу же, как только Алекс сделал несколько шагов по швеллеру. Эту перемену можно было бы списать на приобретённые в реале навыки, но Громов отлично помнил о возможностях игры оказывать воздействие на человеческую психику. И потому сомневался.

"Странная логика искусственного интеллекта может запутать кого угодно, – подумал он. – Просто каламбур какой-то. Игра затевает игру и, похоже, ведёт с приличным счётом. Там где нет повода для беспокойства, возникает страх, а там где должен сработать инстинкт, пропадает всякая осторожность, и даже опытный игрок может наделать глупостей".

Алекс повесил автомат на плечо и покосился на зыбкую переправу. Швеллер и в самом деле раскачивался при каждом порыве ветра, но находясь над пропастью, Громов этого даже не почувствовал.

"Всё это напоминает изощрённый эксперимент, – промелькнула вдруг мысль. – Но кому потребовалось вкладывать такие колоссальные ресурсы в проект, только для того, чтобы изучить человеческую психику? Как «Рокада» определяет потенциал игрока и почему одни ей интересны, а другие для неё простые прожигатели времени?".