Рокфеллеры

Его здоровье, никогда не отличавшееся крепостью, начало ухудшаться. Нельсон предложил отцу простить сыновьям долги Рокфеллеровского центра: лучше потратить эти деньги на модернизацию (например, установку кондиционеров) и строительство новых зданий. Но в этом случае Джон-младший должен был бы уплатить 26 миллионов долларов в виде налога на дарение. Тогда ему предложили передать долговые обязательства в Фонд братьев Рокфеллеров, который нуждался в постоянном капитале. Нельсон даже пригрозил подать в отставку с поста президента Рокфеллеровского центра, если отец этого не сделает. Тот подчинился, и теперь братья, по сути, выплачивали долг в 57,7 миллиона (на это уйдёт 17 лет) собственному фонду, позволяя ему накапливать капитал, и при этом стали единственными владельцами Рокфеллеровского центра, который из убыточного предприятия (потери Рокфеллера-младшего составили 110 миллионов) превращался в весьма доходное, с прибылью в пять миллионов в год.

В ноябре 1952 года состоялись очередные президентские выборы, в которых демократы наконец-то уступили республиканцам. В минус Трумэну зачли начавшуюся в 1950 году войну в Корее и неудачи в холодной войне: республиканцы утверждали, что в правительство США внедрились советские шпионы. Демократы же ставили в вину кандидату противников, генералу Дуайту Эйзенхауэру, потворство сенатору Джо Маккарти, начавшему «охоту на ведьм». Пытаясь отмежеваться от непопулярной политики Трумэна, демократический кандидат Эдлай Стивенсон строил свою кампанию на приверженности «Новому курсу», пугая избирателей, что при республиканском президенте неминуемо разразится новая Великая депрессия. Но слава победителя в недавней мировой войне обеспечила Эйзенхауэру безусловную победу. К тому же он съездил в Корею, чтобы разобраться на месте, что можно сделать для прекращения войны[76].

Средства для предвыборной кампании Эйзенхауэра помогал собирать Уинтроп Олдрич, которого тот, став президентом, назначил послом в Лондон. Занимать этот пост мог только очень богатый человек.

Нельсона Рокфеллера, вернувшегося в политику ещё при Трумэне, новый президент назначил главой Консультативного комитета по организации правительства, задачей которого было сформулировать рекомендации для повышения эффективности исполнительной власти. Нельсон предложил 13 планов реорганизации (в частности, департаментов обороны и сельского хозяйства); все они были проведены в жизнь, благодаря чему был создан Департамент здравоохранения, образования и благосостояния, в котором Рокфеллер в 1953 году стал «человеком номер два». Его усилиями программу соцобеспечения распространили ещё на десять миллионов человек.

Уинтроп Рокфеллер, уволившийся в 1951 году из «Сокони», в 1953-м переехал жить в Арканзас, где было легче развестись; и потом, ритм жизни в провинции подходил ему больше. Он купил себе участок в 927 акров на вершине холма Пти-Жан, в 60 милях к западу от Литл-Рока, и основал там инвестиционную компанию «Уинрок энтерпрайзис» и сельскохозяйственную «Уинрок фармз», разводившую коров мясной породы Санта-Гертруда; эта фирма очень быстро приобрела международную репутацию. По семейной традиции он занимался благотворительностью: организовал Художественный центр в Литл-Роке, финансировал строительство медицинских учреждений в самых бедных округах штата, делал пожертвования колледжам и университетам.

Бабс в том же году в третий раз вышла замуж — за Жана Мозе, старшего вице-президента «Ю. С. траст компани». Теперь она стала проявлять интерес к благотворительной деятельности своих братьев, вошла в правление Рокфеллеровского фонда и Фонда братьев Рокфеллеров и поддерживала материально медицинские центры, боровшие-ся с раком.

Дэвид ещё дважды стал отцом: в 1949-м появился на свет Ричард, а в 1952-м — Айлин (троих рождённых после войны детей они с Пегги называли «серией Б»). Детей воспитывали в лучших семейных традициях: Дэвид-младший узнал, что они богаты, только когда пошёл в школу, — от одноклассников. Вернее, услышал, но не поверил. Да, его детство протекало между особняком на Манхэттене и загородным домом в Уэстчестере, забитыми картинами и антиквариатом; он ходил в престижную частную школу, но деньги, которые ему выдавали на карманные расходы (расходы эти, включая обязательные пожертвования в церкви, надо было — да-да! — записывать в книжечку), не шли ни в какое сравнение с суммами, находившимися в распоряжении его ровесников. «Как и многие другие мальчики, я покупал себе бейсбольные карточки, жвачку и тому подобные вещи, — рассказывал много лет спустя Дэвид-младший в интервью телеканалу Си-эн-би-си. — У меня были одноклассники, чьи семьи, возможно, не были настолько же богаты, но тратили они куда больше. Помню наше ошеломление (мне было тогда лет двенадцать), когда один знакомый повёл девушку ужинать в ресторан и потратил 50 долларов. Мы думали: бог ты мой!»