Рокировка

— Ну, раз нельзя, значит не буду, — покладисто согласился Вадим Сергеевич, прекрасное настроение которого ничто уже не могло омрачить. — Пойдем побеседуем с батюшкой. Повезет — окрутит нас прямо сегодня же.

— А… а если не повезет?

— Тогда завтра.

Священник как раз садился ужинать. Сказать, что он обрадовался нежданным гостям — значит, ничего не сказать. И он, и его супруга, полная, подвижная женщина средних лет, не знали, куда посадить Вадима Сергеевича с его спутницей, чем угостить…

— Вот уж порадовали, — то и дело повторял отец Василий, — вот уж воистину дал Бог счастье. Каждый день за вас молюсь, вон матушка не даст соврать, да и не я один, все прихожане, почитай, вас благодетелем считают. Кабы не вы, по сей день храм бы в руинах пребывал, жертвуют-то охотно, да с каких доходов жертвовать?

— Так уже отстроились окончательно? — осведомился Вадим Сергеевич.

— С Божией помощью, — скромно ответил отец Василий. — Теперь уж только украшать храм будем по мере сил наших.

— А я ведь с просьбой, батюшка, — круто перешел к делу Вадим Сергеевич. — Вот невеста моя, то есть уже жена — по людским законам. Нам бы обвенчаться…

— Вас действительно сегодня сам Господь привел! — всплеснула руками попадья. — Вчера понедельник был, завтра среда, в постные-то дни не венчают. А сегодня… Давай, батюшка, готовь, что нужно, а я сбегаю певчих покличу, да свидетелей каких-никаких соберу.

— А без свидетелей никак нельзя? — осведомился Вадим Сергеевич.

Попадья закатила глаза в непритворном ужасе:

— Да как же без свидетелей-то?! Венцы держать — уже двое нужны. А еще…

— Ты, матушка, не болтай, а беги, куда собиралась, — добродушно осадил ее отец Василий. — Время-то идет, уже, глянь, девятый час. Только-только успеть.

— Кстати, Алечка, тебе нужно переодеться, — как бы между прочим заметил Вадим Сергеевич. — Матушка Наталья, покажите моей невесте, где можно подвенечное платье надеть.

— Сейчас старшую дочку позову, она у нас в этих делах большая мастерица — наряжаться, да перед зеркалом крутиться. Франтиха…

В голосе матушки Наталье проскользнуло чуть заметное неудовольствие. Видно, не все было гладко в большой семье сельского священника, тоже проблемы существовали.

«Франтиху» долго звать не пришлось, появилась практически немедленно. А когда узнала, что от нее требуется, разволновалась и разрумянилась так, словно это ей самой предстояло идти под венец. Тут же утащила Алину в соседнюю комнату, откуда и доносились теперь скороговорки и переливчатый смех.

Они вышли минут через двадцать, и у Вадима Сергеевича перехватило дыхание: так прекрасна была Алина. Гладкий атлас цвета слоновой кости красиво облегал тонкую талию, широкие рукава ниспадали до запястий, где были прихвачены манжетами, и, как и пояс, были расшиты искусственным жемчугом…

— Хороша! — ахнула вернувшаяся матушка Наталья. — Невеста-то у нас — чисто царевна! Только вот головка непокрытая…

— А это мы сейчас исправим, — нарочито-равнодушно отозвался Вадим Сергеевич. — Это для нас и не проблема вовсе, а так — чепуховские пустяки.

Он раскрыл нарядный пакет и достал оттуда… длинную, прозрачную фату, схваченную сверху венчиком из цветочков. Бережно надел на Алину. Ну вот, все и сладилось.

«Венчается раб Божий Димитрий рабе Божией Анне», — эти неожиданные имена заставили жениха и невесту очнуться от прекрасной нереальности происходящего и взглянуть друг на друга непонимающими глазами. Кого это венчают?

Взглянули — и тут же поняли: называют те имена, которые были даны им при крещении, и про которые они оба просто забыли. Разве так бывает? Значит — бывает…

Вот и кольцами обменялись, вот и вокруг аналоя пошли. Теперь уже действительно — муж и жена, не только по документам. «Что Бог соединил, человек да не разлучит…»

На скромном свадебном ужине, на скорую руку устроенному матушкой Натальей с помощью дочерей и соседок, Алина выглядела хоть и счастливой, точнее умиротворенной, но какой-то уставшей, бледной до прозрачности. Попадья несколько раз пристально на нее посмотрела, а потом, улучив минутку, отозвала в соседнюю комнату.

— Ты, молодушка, уж не в положении ли часом? — без предисловий осведомилась она.

Алина широко распахнула изумленные глаза:

— С чего вы взяли? — пролепетала она.

Матушка Наталья усмехнулась:

— А я до того, как замуж выйти, на акушерку выучилась. Да и теперь, считай, всю деревню пользую. У меня глаз наметанный, с двух недель определяю, без всяких приборов.

— Так у меня больше двух недель? — как-то отстраненно спросила Алина.

— У тебя, милая, уже все пять… Что с тобой?

Алина побледнела и потеряла сознание.

Когда матушка Наталья деликатно объяснила перепуганному Вадиму Сергеевичу причину этого обморока, тот несколько секунд сидел, ничего не соображая. Смысл слов чрезвычайно медленно доходил до его сознания. А потом он вдруг понял все. Понял — и вспомнил до конца то, странное пророчество:

«И внуки у тебя будут, и сын, я вижу. Все будет. Только с плеча не руби, горячку не пори, да на Бога уповай. Все и сладится…»

* * *