Рокировка

Удары сердца отдавались в ушах и висках набатом, а в глазах все еще стояла розовая пелена. Отдышавшись, парень обвел столпившихся вокруг людей долгим мрачным взглядом и, убедившись, что смотреть ему в глаза не решается никто, повернулся к деду.

– Поехали отсюда, пока я еще чего не натворил, – глухо прохрипел парень, покосившись в сторону лежащих на полу тел.

Над ними уже хлопотал врач. Князь, мрачно покосившись в ту сторону, мрачно вздохнул и, кивнув, взял Сашку под локоть, еле слышно буркнув:

– Вот уж не ожидал такого…

– Ты о чем, дед? – сглотнув пересохшим горлом, осторожно уточнил парень.

– Черт тебя дернул влезть не вовремя, – проворчал старик. – Я его специально из себя выводил, чтобы повод был за глотку взять. А тут ты.

– Предупреждать надо, – буркнул в ответ Сашка, направляясь к выходу.

Их догнал адъютант и, подстроившись под шаг, быстро доложил:

– У охранника челюсть сломана и голова пробита. А вот барону не повезло. Сломаны ребра, обе руки и повреждена шея. Боюсь, он больше служить не сможет, – закончил Сергей, усмехнувшись и уважительно покосившись на Сашку. – Второй, что помешать Александру Викторовичу хотел, имеет поврежденное колено и так же сломанную челюсть, – закончил он доклад.

– И то хлеб, – чуть помолчав, вздохнул князь, продолжая двигаться вперед.

Но буквально через несколько метров путь им заступили сразу четверо. По тому, как напряглась рука старика, Сашка понял, что приключение еще не закончилось.

– Не так быстро, князь, – произнес стоявший первым мужчина, с каким-то странным, гортанным акцентом. – Ваш так называемый внук нанес нам серьезное оскорбление.

– Вы уверены, что хотите стреляться с ним? – моментально взяв себя в руки, спросил старик, гордо выпрямившись.

Столпившиеся вокруг разом замолчали. Судя по их реакции, кое-какие сведения о Сашкином прошлом собравшимся были известны. Заступившие им дорогу быстро переглянулись, и заводила, мрачно качнув головой, ответил:

– Нет. Такие оскорбления разрешает только честная сталь.

– Думаете, с саблей вам повезет больше? – иронично усмехнулся старик.

– Нет. Не сабли. Честная сталь настоящего дворянина, шпага, – пафосно возразил неизвестный. – Мы настаиваем на поединке. Здесь и сейчас.

Алексей Михайлович бросил быстрый взгляд на парня, и Сашка понял, что ничего еще не закончилось. Осторожно отодвинув деда в сторону, он шагнул вперед и, расправив плечи, негромко ответил:

– Я солдат и не владею шпагой…

– Кто бы сомневался, – презрительно усмехнулся мужчина.

– Но это не значит, что я откажусь от поединка. Раз уж сабля для вас недостаточно честна, то пусть будет шпага. Через десять минут, в саду, вы и я, – твердо закончил парень, глядя неизвестному в глаза.

– Наш вызов происходит от фракции, но защищать ее честь будет синьор Бочелли, – ответил мужчина, опустив взгляд и слегка отступив назад. – Для человека, которого никто не знает, это честь.

«Бойца выставили», – моментально сообразил Сашка, окидывая быстрым взглядом.

– Саша, ты не можешь… – схватив его за руку, горячо зашептал князь, но парень, сжав его пальцы, еле слышно ответил:

– Не суетись, деда. Я же говорил, я солдат.

Гости, разгоряченные происшествием, дружно потянулись в сад, где вскоре должно было произойти очередное кровавое действо.

«Хлеба и зрелищ, – усмехнулся про себя Сашка, глядя на эту толпу. – Что в древности, что теперь. Что потом. И чем более жестоко зрелище, тем лучше».

Шагая следом за князем, парень вслушивался в свои ощущения и с удивлением понял, что не боится. В его душе было всё. Злость, ненависть, презрение, даже веселая бесшабашность, не было только страха. И именно это больше всего напугало самого Сашку. Таким он себя не помнил. Никогда. Раньше, до начала своих приключений, он был обычным человеком. Знал и страх, и боль, и презрение, но вот таким, безбашенным, он никогда не был.

Услышав над ухом чей-то голос, Сашка усилием воли заставил себя сосредоточиться и понял, что лейтенант уже несколько минут пытается ему что-то рассказать.

– Простите, Сергей, – извинился он перед офицером. – Я прослушал то, что вы сказали.

– Однако, – растерянно протянул лейтенант. – Хотя я вас понимаю. В общем, этот итальянец, по слухам, принадлежит к ордену иезуитов и выполняет для фракции некоторые щекотливые поручения. Надо признать, что фехтовальщик он изрядный. Бретер, одним словом. На его счету уже семь дуэлей, и все закончились в его пользу. Из его противников трое умерли, остальные вынуждены были отойти от дел.

– Умеешь ты ободрить, – фыркнул Сашка, которым вдруг овладела какая-то злая веселость. – Лучше скажи, что в поединке можно делать, а что нельзя.

– Нельзя бить ногами, наносить удары шпагой в торс ниже пояса и словесно оскорблять противника.

– В торс, ниже пояса? – удивленно переспросил парень. – А что, бывало и такое?

– Всякое бывало, – вздохнул лейтенант, заслужив укоризненный взгляд князя.