Рокоссовский: терновый венец славы

В школе АДУ уважали за старание и усидчивость, а возможно, и за то, что она дочь прославленного генерала. Девушка мечтала о том, как она будет перелетать линию фронта, затем будет плыть над зелеными рощами, лесами, как потом будет ходить по партизанским тропам, жить в землянках и постоянно поддерживать связь с Большой землей.

Сегодня она завороженно прослушала выступление начальника Центрального штаба партизанского движения Пономаренко.

Похоже, это юное создание многое унаследовало от отца.

С видом счастливой студентки Ада вышла из здания школы. Погода была морозной, и она, вдыхая всей грудью свежий воздух, шла, скрипя сапожками по снегу, до трамвайной остановки. Военная форма необыкновенно ловко сидела~на девушке. В щепетильной опрятности офицерской шинели, в зеленой юбке, в легких сапожках, в залихватски одетой военной шапке, из-под которой выбивались пряди черных волос, чувствовалась кокетливость молодой девушки, сознающей свою привлекательность. На ее смуглом красивом лице постоянно присутствовала улыбка. Многие восхищенно смотрели вслед крепкой, ладно сложенной фигурке девушки.

Вскоре она спрыгнула с подножки трамвая, прошла по переулку и забежала в подъезд. На первом этаже Ада открыла почтовый ящик, взяла письмо, поцеловала его и, прыгая через ступеньку, поднялась на четвертый этаж, нажала на кнопку звонка.

- Заходи, доченька, заходи! - открыла дверь Юлия Петровна.

- Здравствуй, мамуленька! - бросилась на шею матери Ада.

- Ой, Ариадна, какая же ты уже взрослая! - воскликнула Рокоссовская, снимая с дочери шинель. - Как твоя учеба?

- На четыре и пять, - подняла вверх ладонь Ада. - Все говорят, что из меня выйдет хорошая связистка.

Сидя за ужином, Ада с живым блеском в глазах рассказывала о занятиях в школе, о жизни белорусских партизан, об их борьбе с фашистами, о том, как им доставляют оружие, боеприпасы. В ее рассказе чувствовалось, что она уже жила затаенным ощущением опасности и романтической неизвестности.

По мере того как дочь открывала ей тайны своей будущей работы, у матери все больше сжималось сердце. Сами собой оживали долгие дни и ночи, когда ее Ада была совсем маленькая. Как хотелось Рокоссовской вернуться в то время, каким было счастьем - даже сердце трепещет, чуть только вспомнишь! -надеть малышкепижамку, положить ее спать, нежно целовать, петь ей песни и сочинять сказки.

Когда они закончили пить чай, Ада вышла на середину комнаты и, загадочно улыбаясь, проговорила:

- А теперь, дорогая мамочка, у меня для тебя приготовлен сюрприз!

- Что за сюрприз?

- Спляши, тогда скажу.

- Ада, не томи душу, - сказала мать, будто о чем-то догадываясь.

- Помнишь, когда нас папа учил танцевать польский танец краковяк?

- Помню.

- Тра-та-та-та-та-та-та, - вихрем завертелась Ада по комнате. - Ладно, мамуля, открываю секрет. - Она достала письмо, села рядом с матерью и начала читать.

«Дорогие мои, Люлю и Адуся!

Вчера получил от вас два письма, и это был для меня настоящий праздник. Я спокоен, зная о том, что мои дорогие существа живут в Москве и думают обо мне. Не знаю, чем объяснить то обстоятельство, что я не получал от вас писем целых три месяца. Я ужасно соскучился, и ваше молчание обострило мою тоску. Рад, что вы неплохо устроились.

Прошу тебя, дорогая Юлия, не волнуйся, не строй никаких мрачных предположений. Ранен я был в область грудной клетки, кое-что пробито, но не опасно. Организм у меня оказался железным и помог мне преодолеть опасность».

Юлия Петровна приложила платок к глазам.

- Ну что ты, мама? Послушай, что папа пишет дальше.

«Я сейчас здоров, работы очень много, и приходится часто недосыпать. Вот и сейчас пишу, а глаза так и слипаются. Только что вернулся с позиций, и так хочется прилечь, но посетителей очень много и приходится их принимать - дела не. терпят промедления. Воюем мы неплохо, бьем фашистов и еще будем бить. Это только цветочки, а ягодки еще впереди.

Горю желанием видеть вас. На фронте при совершенно невероятных обстоятельствах встретился с Андреем Белозеровым. Он теперь работает у нас в штабе.

Милая Адуся! Спасибо за письмо. Не забывай папу и береги маму. Твой выбор стать разведчицей-связисткой я одобряю и горжусь тобой.

Не беспокойтесь, у меня будет все хорошо. Целую вас крепко.

Ваш Рокоссовский».

Юлия Петровна и Ада проговорили допоздна, а потом, пристроившись за столом, писали письма на фронт. Сиреневый абажур освещал их любящие, сосредоточенные лица.

Глава пятнадцатая 1

В конце декабря в кабинете Сталина проходило заседание Государственного Комитета Обороны, на котором обсуждался план дальнейших военных действий под Сталинградом.

Жуков обрисовал общую обстановку, делая упор на то, что противнику не удалось прорвать внешний фронт окружения и теперь настала пора расквитаться с Паулюсом. Он зачитал план разгрома окруженной группировки немцев, представленный Военным Советом Донского фронта. В составлении плана принял участие Н.Н. Воронов, который прибыл 19 декабря в Звары* гино.

Когда речь зашла о проведении операции по разгромуНау-люса, Сталин вспомнил предложение Рокоссовского.