Рокоссовский: терновый венец славы

После перехода к обороне войска фронта закрепились на занимаемых плацдармах (пултусском, пулавском, магнушеф-ском, наревском). Теперь они являлись трамплином для броска войск на территорию Германии.

В первой половине октября дружный коллектив штаба фронта; с которым Рокоссовский прошел всю войну, приступил к отработке элементов новой грандиозной .фронтовой операции. Ее замысел распространялся и на Берлин.

Рокоссовский на первом этапе операции предполагал нанести главный удар с пулавского плацдарма на Нареве в обход Варшавы с севера, а с плацдармов южнее столицы Польши - в направлении на Познань.

6

В начале ноября йсподволь нахлынули затяжные дожди, нередко переходившие в снег. Захлебывались от мутных потоков ручьи и реки, размякли дороги. Но через несколько дней из розовых облаков начало проглядывать чистое, словно заново вымытое голубое небо. Наступили погожие, прохладные и светлые дни. По утрам подмораживало, а днем еще припекало солнце.

В один из таких дней Рокоссовский посетил пулавский плацдарм на Нареве, занимаемый армией генерала Колпакчи. С ним они были знакомы по Белорусскому военному округу еще в 1930 -1931 годах. Когда Рокоссовский командовал дивизией, Колпакчи был начальником штаба корпуса. Они более суток отрабатывали различные варианты действий 69-й армии с пулавского плацдарма.

Завершив работу, они пили чай на КП армии и не могли оторваться от мыслей о будущих операциях.

- Представляешь, Владимир Яковлевич, теперь нам нет необходимости брать Варшаву в лоб, - сказал маршал. - Мы ее обойдем с севера и юга и заставим гитлеровцев капитулировать. После Сталинграда и операции «Багратион» они боятся окружения, как огня. Вот только не подвели бы дороги.

- Мы, по-моему, неплохо изучили маршруты движения танков, - Колпакчи смотрел на командующего фронтом темными пронзительными глазами. - Немцы поддерживали дороги в довольно-таки приличном состоянии.

- А воронки от бомб?

- Обочины хорошие, воронки можно обойти. Наш удар должен быть быстрым и сильным.

- Давно ли это было? - произнес Рокоссовский, размешивая кусочки сахара в чашке. - Помнишь, Владимир Яковлевич, первый год войны.

- Такое не забудешь по гроб жизни, - поджал губы Колпакчи. - Зато теперь поддаем фашистам и в хвост и в гриву. Скоро, думаю, доберемся и до их логова - Берлина. Ведь он находится в полосе наступления 1-го Белорусского фронта.

- Да, - проговорил Рокоссовский и подошел к карте. - У меня есть соображения, как его взять с наименьшими потерями.

- Наполеон сказал: «На войне выпадает лишь один благоприятный момент. Гений пользуется им», - улыбнулся Колпакчи.

- Люблю остряков, но не уважаю подхалимов, - сказал добродушно Рокоссовский, отпивая чай.

- Константин Константинович, ну, а если серьезно?

- Если серьезно, то брать в лоб Берлин я бы не стал, - маршал повернулся и посмотрел на собеседника, который следил за указкой командующего фронтом. - Фанатики фашисты, без сомнения, будут драться не на жизнь, а на смерть. В полосе наступления нашего фронта противник располагает очень сильно укрепленными полосами глубоко эшелонированной обороны. Поэтому основой будущей операции должно быть окружение берлинской группировки противника, ее расчленение и уничтожение по частям.

- Ей-богу. здорово!

- В данной обстановке - это просто логично. - Командующий фронтом вышел из-за стола. - Но до этого еще далеко.

Они вышли во двор, где стояла машина Рокоссовского. На лиде провожавшего его Колпакчи застыло выражение благодарности и признательности.

Когда Рокоссовский уехал, Колпакчи, провоевавшему всю войну, командовавшему пятью армиями на различных участках фронта, пришло в голову, что онвстречал на своем пути три категории командующих фронтами - напористые и грубые, не терпящие возражений; суетящиеся и крикливые, но не державшие обиды на людей; и спокойные, культурные, рассудительные и уверенные в себе.

«К последним можно отнести только Рокоссовского, - подумал Колпакчи, - да, пожалуй, и Черняховского».

Глава двадцать четвертая 1

За сутки до заседания Ставки Сталин приехал в свой кремлевский кабинет раньше обычного. Еще не было и десяти часов, а он уже ходил по кабинету и раскуривал трубку, стараясь отогнать усталость. Но она не проходила. Видимо, сказывались многодневное напряжение и недосыпание. Он много думал о последнем этапе войны. Факт остается фактом - она подходит к концу и ее надо закончить достойно. Именно он, Сталин, должен сыграть здесь решающую роль... В его гениальности должен лишний раз убедиться не только народ его страны, но и весь мир. Решающая роль в разгроме фашизма принадлежит ему, Сталину.

Он попросил подать чаю и, выпив одну чашку, поднес белый платок к усам, легким движением вытер их. Озабоченный своими мыслями, он снова начал ходить по кабинету, глубоко затяч гиваясь и выпуская клубы дыма.

Сталин вдруг остановился посередине кабинета, прищурив глаза, улыбнулся своим мыслям - решение было найдено. Он положил трубку на край пепельницы и сел за стОл.

Вскоре в кабинет зашел Ворошилов.