Рокоссовский: терновый венец славы

Эти слова заставили Рокоссовского покраснеть, но, разумеется, ему было приятно, что его труды не пропали даром.

3

Юлия Петровна расцвела, чуть пополнела и стала еще более привлекательной и женственной. Она занималась домашними делами и лелеяла, растила любимицу семьи Аду. Мир здесь для девочки был широк и просторен. В детском сердце рождалось, росло и жило восхищение природой, своим знаменитым папой в красивой военной форме, с всегда блестящими сапогами со шпорами. ⁷

Порой Рокоссовские отправлялись в лес за ягодами или за грибами, а иногда просто на прогулку. Вот и теперь, после успешных маневров, Рокоссовский по просьбе семьи выкроил себе выходной день.

Все семейство, как на праздник, тщательно готовилось к выходу в лес за грибами. Еще с вечера были подобраны к теплым носкам резиновые сапоги, приготовлены лукошки и спортивные костюмы.

Такие семейные сборы бывали не часто, и Ада, порядком соскучившись по отцу, не отходила от него ни на шаг. Мать с улыбкой наблюдала за ними и радовалась за свою дружную семью.

- Папочка, ты только не забудь меня разбудить, - не раз напоминала Ада, заглядывая отцу в глаза. - Хорошо, папуля?

- Не беспокойся, не забудем, куда же мы без тебя денемся, -отвечал он, с умилением глядя на суетящуюся дочь.

Рокоссовские вышли из дома рано. Еще была заметна бледная заря на востоке, но уже вершины соснового бора пылали солнечными огнями. Где-то без умолку стрекотала сорока, тонкими нежными голосами перекликались птицы, вовсю звенели комары. ⁴

Они шли гуськом: впереди вышагивал Рокоссовский, за ним, топала малышка, стараясь не отставать от папы-великана, замыкала «колонну» Юлия Петровна. За их ногами тянулся, словно шлейф, темно-зеленый росистый след. Он только тогда

прекратил их преследовать, когда они вышли на лесную стеж* ку, обильно присыпанную опавшими хвойными иглами.

Запахи лесной земли, хвои, вечнозеленого душистого можжевельника наполняли душу каким-то необыкновенным душевным покоем. Юлии Петровне Думалось, что из этих благодатных мест никуда не надо уезжать, что не надо искать другого пристанища, что здесь именно тот уголок земли, где можно тихо прожить всю оставшуюся жизнь. ⁴

Солнце уже было в зените, когда Рокоссовские, набрав по кошелке боровиков, возвращались обратно. Кругом - ни звука. Казалось, тишина поглотила лес, землю, небо и все вокруг охвачено беспробудным сном.

- Ой, мамочка! - крикнула Ада. - Посмотрите, какой красивый грибок!

- Доченька, ты его не трогай, - сказал Рокоссовский. - Это ядовитый гриб мухомор.

- Как ядовитый? Тогда почему он такой красивый?

- Не всё, доченька, с виду привлекательное является по-настоящему красивым и полезным, - наклонился к дочери отец.

- А что будет, если его съесть?

- Его ни в коем случае нельзя есть, человек сразу может умереть, - пояснил Рокоссовский.

- Я не хочу умирать, - задумавшись, произнесла Ада.

- Оставь этот гриб в покое.

- А почему человек умирает? - Девочка остановилась и посмотрела сначала на мать, потом на отца.

- Человек живет, живет, и к нему постепенно подкрадывается старость, — пояснил Рокоссовский. - Потом человек все больше и больше дряхлеет и умирает. Так заведено в природе.

- А почему так заведено в природе?

- Так устроена жизнь. У каждого начала есть свой конец.

- Я никогда не умру! - надула губки Ада, капризно присев на пенек. - Я не хочу умирать! Не хочу!

- Хорошо, хорошо, доченька, - вмешалась мать, стараясь увести разговор от этой щекотливой темы. - Раз ты не хочешь умирать, значит, будешь жить вечно.

Вскоре они расположились под вековым разлапистым дубом. Юлия Петровна постелила на зеленую траву скатерку, разложила съестные припасы. Они просидели некоторое время за столом*, потом еще долго бродили по лесу, собирая ягоды.

Солнце уже висело над лесом, когда Рокоссовские подходили к своему дому. Ровным желто-красным сиянием ложилась на землю тихая задумчивость летнего вечера. Они решили передохнуть и молча присели на скамейку. В постоянном движении была лишь Ада. Она забегала в дом, возвращалась и приносила то конфеты, то яблоки, то груши.

- Папуля, мамочка, ну съешьте еще по одной, - упрашивала она родителей.

- Спасибо, доченька, - улыбался Рокоссовский и гладил ее по головке.

- Ну, посиди ты, егоза, целый день не находишь себе места, -говорила мать. - Удивляюсь, сколько же в тебе энергии?

Ада пожала плечиками и опустила глаза.

- Очень много.

Рокоссовский рассмеялся, взял на руки дочкун вошел в дом.

Не один раз Рокоссовские, оставив у соседей Аду, посещали Белорусский драматический театр, где часто шли пьесы Янки Купалы и Кондрата Крапивы. Им нравился мягкий, нежный и певучий белорусский язык. Однажды на одном из спектаклей Юлия Петровна уловила реплику актера: «Як ты свинню ня клич, яе завседы выдасть лыч». Она повторила ее несколько раз и попросила мужа перевести ее на русский язык.

- Как ты свинью ни назови, ее всегда выдает рыло.

Жена разразилась таким хохотом, что Рокоссовскому пришлось ее успокаивать.

- Костя, как ты умудряешься с ходу переводить? - спрашивала она.