Роковая наследственность

В противном случае, в ближайшее время и вы станете моим пациентом. Поймите же наконец, ничего страшного не произошло, обычный обморок беременной женщины. Такой день, свадьба, ну переволновалась ваша красавица, да и в церкви надо сказать было очень душно, вот и результат. Да вы вспомните супругу свою Анну Николаевну, которая при первой беременности, в обморок по три раза на дню падала. А всему виной был корсет, сдавливающий её до невозможности, и дурное паническое настроение. Вот вторую и третью беременность она была уж совсем иной, спокойной была, рассудительной и рекомендациям моим следовала беспрекословно. Я к чему это говорю, к тому, что Екатерина Степановна очень молода, и в этом женском вопросе мало что смыслит, иначе ещё месяц назад, сообщила бы вам о своей беременности. Так вот вы, со своим богатым опытом, должны будите ей помочь.

– Скажу вам честно, я не знаю, как она воспримет известие о своей беременности? Мы никогда не говорили о детях. Нет, я-то рад, даже очень рад, но Катя… Она так готовилась к свадьбе, так ждала этого дня и вдруг, всё пришлось отменить.

– Ну что ж, к сожалению, случается и такое. Но ежели позволите, то дам совет. Коли ваше опасение подтвердиться, и факт отмены торжества будет воспринят графинечкой как катастрофа, то ради семейного спокойствия, пообещайте ей, что как только она родит, вы закатите пир, какого ещё столица не видала. Однако, возьмите с неё слово, что до того момента, готовясь стать матерью, она в первую очередь будет заботиться о своём здоровье. Здорова мать – здорово и дитя.

– О как вы правы доктор. Разумеется, я последую вашему совету. Но вы уверены, что на данный момент и Катенька, и ребёнок, находятся в полной безопасности?

– Уверен, уверен голубчик. Ну сами посудите, зачем мне вас обманывать?

Этот разговор, между доктором Жуковым и графом Дементьевым, Катя слышала отрывками, сквозь тяжёлую дремоту. Уже сидя в кровати, постепенно приходя в себя, ей не терпелось узнать, по какой причине в столь ранний час их посетил доктор, и о чьём ребёнке у них шёл разговор? Не обнаружив по близости колокольчика, она попыталась кликнуть служанку, но резкий приступ кашля не позволил ей это сделать. Испытывая сильную жажду, Катя встала с кровати дабы подойти к столу, где стоял графин с водой, но и этого ей сделать не удалось, поскольку закружилась голова.

– Что это со мной? Я словно пьяная. Может вчера с шампанским переборщила?

И вдруг, поправляя упавшие на лицо волосы, она заметила на пальце обручальное кольцо.

– О Боже! Свадьба! У меня должна была быть свадьба! Так что ж, она состоялась? Но я не помню, я ничего не помню!

В этот момент за дверью послышались чьи-то голоса. Несколько раз глубоко вздохнув, Катя почувствовала облегчение, и накинув халат, осторожно ступая, дабы снова не закружилась голова, направилась в прилегавшую к спальне комнату, но там никого не оказалось. На круглом столе, стоящим посередине она увидела огромную вазу с белыми розами, а на полу, дорожку из лепестков роз, идущую откуда-то к спальне. Ступая по лепесткам, переходя из комнаты в комнату, Катя заметила служанку Палашу и молодого истопника, помогающего ей запереть дверь кладовой. Второпях не замечая хозяйки, они разговаривали между собой полушёпотом.

– А зачем мы всё это добро сюда свалили то? – спросил Палашу истопник, ковыряясь ключом в дверном замке.

– А затем, что Александр Васильевич приказали убрать с глаз долой всё, и подарки, и цветы, и платья, что б значит ничего, до поры до времени, не напоминало Екатерине Степановне о том, что с ней произошло. Жалко то её как. Ведь какие платья она из-за границы привезла, красоты неописуемой, а денег каких они стоят… А теперь, то второе, что после венчания она должна была надеть, лежит бедное на топчане.

– Ключ! Я сказала, ключ!

Резкий повелительный тон хозяйки, услышанный за спиной, заставил их вздрогнуть и повернуться.

– Пошли вон! – сказала Катя, забрав ключ у истопника, после чего парочка поспешила удалиться. Без труда открыв дверь кладовой, она увидела коробки и свёртки разной величины, обёрнутые красивой подарочной бумагой, букеты и корзины цветов, и наконец, фату и два свадебных платья, одно из которых лежало на старой кушетке, а другое, с глубоким декольте, было надето на манекен, сделанный по её фигуре. Благодаря увиденному, а также семикратному бою часов, доносящемуся из малой гостиной, в памяти Кати стали постепенно выстраиваться события, предшествующие настоящему моменту. Рассматривая вещи, заполонившие кладовую, она рассуждала вслух.

– Так значит сейчас не ранее утро как я думала, а вечер. Не может быть!

Взяв в руки платье, лежащее на кушетке, она прижала его к груди, но в тот же миг отбросила от себя.

– Фу! Какой мерзкий запах!

И тут же схватившись за голову вспомнила.