Роковая наследственность

– Теперь понятно, можете не продолжать. От всей души желаю что бы дочери вашей здесь не оказалось, – сказал мужчина, добавив, что помощника господина полковника здесь тоже нет.

– И что ж теперича мне делать? – спросил Степан, потирая больную руку.

– Ждать! Ждать, когда явятся оба индивидуума, проще говоря, будем дожидаться моего помощника, ну и того самого, от господина полковника который, – сказал мужчина, объяснив ситуацию в присущей ему шутливой форме. Ожидая реакцию на сказанное, он внимательно разглядывал Степана. Заметив у него сильно распухшую и посиневшую кисть левой руки, он вскрикнул.

– Батюшки! Ну-ка, ну-ка покажите. Это что у вас с рукой?

На что, пряча руку за спину Степан неохотно ответил.

– Ушибся я ненароком, пройдёт. Домой возвернусь, знахарка Марфа вылечит.

– Ну конечно, где уж мне до вашей знахарки, – опять-таки шутливо сказал мужчина и взяв Степана за здоровую руку потянул за собой во внутрь помещения.

– Пойдёмте-пойдёмте, посидим, поболтаем, так время и убьём, ожидая помощничков.

Не сопротивляясь, Степан последовал за мужчиной. Пройдя с десяток метров по плохо освещённому, постепенно идущему вниз коридору, они зашли в комнату, напоминающую собой медицинский кабинет. Только однажды Степан видел нечто подобное, когда возил к земскому доктору изнемогающего от боли в животе барина. Внимательно осматриваясь, он почувствовал до тошноты противнейший запах, а увидев огромное количество разных по величине банок, наполненных какими-то плавающими внутри кусками и множество диковинных металлических инструментов, вспомнил, где находится.

– А вы кто ж такой будете? Разве ж вы доктор? – настороженно спросил Степан.

– Представлюсь. Моисей Львович Белолипецкий, врач патологоанатом.

Уловив в глазах Степана непонимание, мужчине стало ясно что сказанное им подлежит расшифровке. Тщательно моя руки он продолжил.

– Я доктор, только доктор не обычный. Я препарирую трупы людей, проще говоря разрезаю их и рассматриваю, что там, да как. Делаю я это не из праздного любопытства, а науки ради. В первую очередь для того, чтобы установить истинную причину смерти человека, а во вторую, веду научную работу по изучению наших внутренних органов, дабы научиться избавлять человека от болезней, в том числе и от смертельных. Понятно объяснил?

– Понятно. И не боязно вам с мертвяками то дело иметь?

– Да от чего ж должно быть боязно? Живых бояться следует, а мёртвые, они ж смирные. Бывает, что после смерти от человека больше пользы, чем от него при жизни было. Но это уже философия. Теперь твоя очередь представиться. Как звать тебя? Садись на табурет, руку свою мне давай и рассказывай.

– Степан я, Степан Емельянович Востряков. Служу у нашего барина главным конюхом, а в город приехал что б дочь разыскать. Ой! – вдруг вскрикнул он от боли.

– Ничего-ничего, терпи, – осматривая руку сказал доктор Моисей Львович.

– Конюх, а конюх? Тебя случаем не лошадь зашибла? Шучу я. Удар по руке был сильным, но кость цела. Так что ушиб это. Я мазь на руку наложу и забинтую. Мазь противная, вонючая, но ручаюсь – через два-три дня про свой ушиб забудешь, как и вовсе его не было. А от боли дам несколько порошков. Боль пройдёт и спать спокойно станешь. Вижу намучился. Глаза опухшие, красные, от бессонной ночи поди? Верно говорю?

– Верно доктор, ох как верно! Намаялся я с этой рукой. Премного вам благодарен. Дай вам Бог здоровья!

– Спасибо любезный. Надеюсь, что в этот раз знахарка тебе уж не потребуется.

А скажи, она у вас действительно умеет людей лечить, или так, ворожит да отварами из трав поит? – спросил доктор, приступая к бинтованию руки.

– Ещё как умеет! Скольких излечила поди и не сосчитать будет. Хвори да недуги вылечивает, кости сломанные сращивает, да много чего. Вона, звонарь наш, мужик молодой, ни кривой, ни убогий – сильно заикался. За это над ним ребятишки обидно посмеивались, а бабы стороной обходили. Так Марфа его вылечила, заговорил звонарь как подобает. Вскорости женился. Теперича у него деток полный дом, счастливый ходит. А ещё, бывало, что человек уж одной ногой в могиле, а она ему умереть не даёт, в жизнь воротит.

– Ну надо же… Всё сказки небось?

– А вот и нет.

– Ну тогда рассказывай.

– Хм, и расскажу. Был случай, которому имелось множество свидетелей. Лет пять назад, жена нашего барина последними родами чуть не померла. Третий день уж пошёл, а она ни как разродиться не могла. Ослабла очень и только могла что тихонько дышать. Врачей из города уйма понаехала, а толку никакого. Уж за попом послали, а тут кто-то возьми да из леса и приведи нашу Марфу. Так и стояли они друг против друга, поп и Марфа. Поп тогда пальцем на неё указуя как закричит.

– Ведьма она, бесова дочь! Прогоните её иль я уйду!

А Марфа на умирающую барыньку поглядывая отвечает.

– Ежели ты божий человек хочешь добить эту женщину и дитя во чреве сгубить, так я уйду. А ежели желаешь, чтобы она к прежней жизни вернулась и ещё одной дитятке матерью стала, так постой в сторонке да помолись за неё.