Роковая ночь

Удивившись этому, китайский император также вынужден был признаться, что никогда не видел двух людей, более схожих.

— Господин, — произнесла царица, — вот теперь вы можете убедиться, что мой рассказ о себе — не плод больного воображения.

Пока они рассуждали о беспримерности увиденного, появился третий всадник, и хотя он двигался с такой же скоростью, как и первые два, но, проезжая мимо царицы и Ризваншада, он обратил внимание на них. Это был Али ибн Хайтан. Они с царицей сразу же узнали друг друга. Али спешился и бросился к ее ногам со словами:

— О госпожа моя, вас ли я вижу! Вечная благодарность небесам за то, что вы невредимы! Хотя судьба иногда благоволит пороку и отворачивается от невиновного, но лишь для того, чтобы справедливость являла более яркий пример. Царь Тибета убил обманщицу, и сейчас преследует негодяя, который силой своих чар принял его подобие. Я не успею рассказать вам обо всем, что произошло при дворе с тех пор, как вы были изгнаны столь позорно. Скорее, госпожа, садитесь на коня, и мы сейчас же попытаемся его перехватить.

— Нет, господин, — сказал китайский император, — не стоит утомлять царицу. Оставайтесь же подле нее, а я поспешу к вашему царственному повелителю.

И, сказав так, Ризваншад легко вскочил в седло и помчался вдогонку.

Когда он отъехал, Али спросил царицу, кто это такой, и та объяснила ему, что перед ним был китайский император.

— А теперь, — продолжала царица, — расскажи мне, как удалось обнаружить колдунью.

— Сегодня утром, — начал везир, — мы с царем отправились на охоту и взяли с собой только одного невольника. Мы находились недалеко от дома, когда царь вспомнил, что не сказал царице об очень важном деле. Он оставил у ворот своего коня и велел мне там ждать его. А сам по черной лестнице поспешил в покои царицы. Вскоре я увидел, как по лестнице вниз сбежал человек в чалме, почти обнаженный, он был очень похож на царя.

— О государь! — только и успел сказать я, узрев его в таком виде. Вместо того чтобы как-то ответить мне, он подбежал к своему коню, как человек, объятый ужасом, мгновенно вскочил в седло и ускакал. Опасаясь, что с ним произошло что-то нехорошее, я последовал за ним и вдруг услышал голос:

— Стой, везир, стой!

Повернув голову, я увидел… царя, выбежавшего из дворца. Глаза его сверкали яростью, а в руках была кривая сабля.

— Везир! — воскликнул он. — Мы прогнали царицу и оставили отвратительную женщину, которая колдовством приняла ее облик. Я убил предательницу и должен таким же образом поступить с негодяем, принявшим мое подобие.

Тут он вскочил на своего коня, чтобы преследовать врага, и до сих пор гонится за ним.

Пока Али рассказывал все это царице, Ризваншад скакал за царем Тибета. Тот наконец настиг врага; ранив его в плечо саблей, царь Тибета сбил на землю и спешился сам, чтобы добить его. Но негодяй молил о пощаде, и царь пообещал ему сохранить жизнь при условии, что он расскажет ему, кто он такой и каким образом принял его обличье, а также зачем он это сделал — словом, расскажет о себе все, что царь захочет узнать.

— Государь, — ответил тот, — если вашему величеству будет угодно меня простить, я готов полностью удовлетворить ваше любопытство. А для того, чтобы вы поверили мне, я начну с того, что приму свой естественный облик.

Сказав так, он снял с пальца кольцо и тут же превратился в страшного старика. Царю Тибета, весьма удивленному этим неожиданным перевоплощением, не терпелось услышать его рассказ.

— Государь, — продолжал негодяй, — сейчас вы видите, каков я на самом деле, и, чтобы доставить вам удовольствие, я подробно расскажу вам историю моей жизни.

ИСТОРИЯ МУСХИЛА И ДИЛНАВАЗ

— Я — сын дамасского ткача, — начал старик, — и зовут меня Мусхил. Отец мой был богат и жаден, и я, его единственный наследник, после его смерти оказался владельцем значительного состояния. По воле рока, вместо того чтобы как можно лучше распорядиться своим имуществом или заняться делами, я предался удовольствиям. Я развлекался с женщинами, но был особенно любезен с одной девицей, чья склонность ко мне была столь же велика. Она была пылка и красива, но слишком увлекалась мошенничеством и плутнями. У нее было столько любовников, сколько дней в году, и каждый считал, что именно ему она отдает предпочтение — так она говорила всем, оставаясь наедине. Обманутый ее приятными посулами, я поверил в то, что все усилия моих соперников напрасны и что я — единственный счастливец. Это безрассудство увеличило мои расходы. Я очень часто навещал Дилнаваз и делал ей такие ценные подарки, что через четыре года разорился совсем. Мои соперники также пытались с помощью даров сохранить ее привязанность, и за короткое время она разбогатела на подношениях своих любовников.

Когда я все растратил, то стал думать, что отныне лишусь ее общества, как это всегда бывает с женщинами такого сорта, но она, хотя и была на удивление корыстной и кокетливой, сказала мне: