Роковая ночь

— Государь мой! — отвечал я ему. — Разве я не говорил вам о причине, побудившей меня оставить Каир? Неужели вы отдадите Малику человеку, в чьем сердце царит другая? Она заслуживает лучшей участи.

— Но как еще, — спросил он, — могу я выразить тебе свою благодарность?

— Ваш ласковый прием — достаточное вознаграждение! Если я еще и хотел бы о чем-либо вас попросить, так это о том, чтобы вы велели снарядить судно, которое доставило бы меня в Басру.

Вскоре такое судно было снаряжено надлежащим образом. Я распростился с царем Сарандиба и его дочерью и приказал поднять якорь. Через некоторое время мы достигли места назначения; оттуда я вместе с караваном египетских купцов проследовал в Каир, где застал большие перемены при дворе.

Мой отец умер, а брат унаследовал трон. Поначалу он принял меня приветливо и сказал, что султан перед смертью не досчитался в своей сокровищнице кольца и портрета и заподозрил, что их похитил я. Я сознался во всем, рассказал ему правду и вернул кольцо. Несмотря на это величайшее доказательство моего почтения и любви, он распорядился, чтобы в первый же день по прибытии меня заключили в тюрьму; ночью он подослал ко мне одного из своих телохранителей, наказав ему убить меня.

Этот воин, однако, оказался более милосерден, чем тот, кто его послал. Он рассказал мне о намерениях брата и прибавил:

— Принц, ворота тюрьмы открыты! Беги сей же час, пользуйся тем, что на дворе ночь, и не останавливайся до тех пор, пока не достигнешь безопасного места!

Так я поспешно покинул владения моего брата, и каким счастьем было достичь вашего царства, мой повелитель, где я обрел желанное покровительство!

ПРОДОЛЖЕНИЕ ИСТОРИИ БАДР-ЭД-ДИНА ЛОЛО И ЕГО ПЕЧАЛЬНОГО ВЕЗИРА

Когда сын египетского султана закончил свой рассказ, он обратился к правителю Дамаска с такими словами:

— Вы можете рассудить сами, ваше величество, полно ли мое счастье? Мысли мои более, чем когда-либо, полны Бади ал-Джемал.

Бадр-эд-Дин Лоло, не представляя себе, как можно проникнуться любовью к портрету, попросил своего друга Сейф-уль-Мулюка показать ему это чудо искусства. Рисунок его восхитил; он вынужден был признать, что царевна очаровательна.

— Меня не удивляет теперь, что царь Соломон ее полюбил, — прибавил правитель Дамаска, — но твое чувство к ней — плод воображения.

— Государь, — вмешался советник, — история этого князя могла показать вам, что у каждого человека есть свои невзгоды.

— И все же я не согласен, — ответил ему Бадр-эд-Дин Лоло, — я вполне уверен в том, что есть люди, не знающие забот, чей душевный покой судьба не нарушила. Сходи-ка и посмотри, — сказал он Сейф-уль-Мулюку, — нет ли такого человека среди ремесленников и торговцев, и, если увидишь такого, который кажется самым веселым и оживленным, приведи его сюда.

Сейф-уль-Мулюк так и поступил. Он возвратился через несколько часов.

— Выполнил ли ты мое пожелание? — спросил Бадр-эд-Дин Лоло.

— Да, — отвечал тот, — я сходил и увидел, как несколько ремесленников работали, распевая. Все они казались довольны своей жизнью. А один из них — молодой ткач по имени Малик — даже смеялся! «Друг, — сказал я ему, — ты кажешься мне весельчаком». — «Такого уж я нрава, — ответил он, — терпеть не могу уныния!» Я попросил его пойти со мной, государь, и сейчас он дожидается в приемной.

— Приведи его сюда, — сказал правитель Дамаска.

Малик оказался красивым парнем. Он упал в ноги царю, едва вошел в зал.

— Подымись, — велел ему правитель Дамаска, — и скажи мне, на самом деле ты так доволен своею жизнью, как кажется? Дело в том, что твой ответ мне очень важен, и потому прошу тебя рассказать все без утайки.

— О великий царь, — ответил ему Малик, — люди обманываются, глядя на меня. Несмотря на все мои песни и шутки, я — самый несчастный из людей.

— Ты пробуждаешь мое любопытство, — сказал царь, — и я хочу услышать твою историю.

ПРИКЛЮЧЕНИЯ МАЛИКА И ПРИНЦЕССЫ ШИРИН

Мой отец был богатым купцом в Сурате. Он оставил мне состояние, большую часть которого я вскоре истратил. И когда остаток денег был уже на исходе, в гости ко мне случайно зашел чужестранец, чтобы отобедать вместе с моими друзьями. Этот человек держал путь на Сарандиб через наши края.

Гости, присутствовавшие на обеде, заговорили о пользе путешествий и об удовольствиях, которые они доставляют. Некоторые рассказали о совершенных путешествиях и о диковинках, которые им довелось увидеть. Мне захотелось побывать в неведомых краях, и потому я произнес:

— Если бы можно было путешествовать, не подвергаясь всяким опасностям, я бы и дня не задержался в Сурате!

Все засмеялись. Чужеземец же ответил так:

— Господин мой Малик! Коли тебя удерживает дома лишь боязнь попасть в руки грабителей, я покажу тебе способ перемещаться с одного края земли на другой, не подвергаясь никакому риску.

Я подумал, что он надо мной подтрунивал, но после обеда он отозвал меня в сторонку и сообщил мне весьма странную вещь, прибавив, что подготовка к путешествию испытанным им способом займет у нас три-четыре дня.