Роковая ошибка княгини (СИ)

«Этот-то здесь откуда?» – удивилась она, а потом бесконечно расстроилась, под ироничным, изучающим взглядом зелёных глаз. Она не сняла халат, когда выходила из морга, она совсем забыла про халат!

Час от часу не легче, то Саша предстала перед ним в старом платье, сшитом по моде прошлого столетия, то в перепачканном кровью халате, грязном и несвежем. И что он о ней подумает после всего этого?

«Как будто бы мне есть до того дело!» – раздражённо сказала себе Александра и сделала шаг в сторону, давая Мишелю возможность пройти.

Он, однако, уходить не поспешил и, кивнув на её перепачканный кровью халат, с усмешкой спросил:

– Что, убила своего первого пациента, сестрёнка?

Мерзавец! Да как он смел?! Заметив, как вспыхнули гневом её глаза, Мишель весело рассмеялся, даже не думая скрывать, что откровенно издевается над ней.

– Очень смешно! – только и сказала ему Александра. После чего, презрительно усмехнувшись, добавила: – Ваше величество! – И, сделав реверанс, такой же изысканный и такой же демонстративный, как вчера, обошла Волконского стороной и быстрыми шагами направилась к выходу.

Никогда ещё она не была так зла, как в тот момент! И без него было невесело, так тут ещё, нате, пожалуйста, явился со своим чёртовым остроумием! Что он вообще здесь забыл?

На этот незаданный вопрос ей ответила Вера, спустя пару минут вышедшая следом. Саша успела отойти от парадных дверей, сесть на лавочку за кустами акации, откинуться на деревянную спинку и нервно закурить. Так всегда делал отец после сложных операций, и она переняла у него эту вредную привычку. Это помогало унять дрожь в пальцах, проснувшуюся в ту секунду, когда она вернула скальпель Сидоренко.

– Саша! – Вера, такая оживлённая, опустилась рядышком на деревянную скамью и, прижав руки к груди, воскликнула: – Господи, он говорил с тобой? Что, что он тебе сказал?!

– Кто? – поначалу не поняла Александра, ожидавшая скорее уж вопросов о том, как всё прошло, нежели… – Волконский?

– Вы ещё и знакомы? – ахнула Вера, прижав ладони к щекам. Глаза её выражали самое что ни на есть искреннее изумление.

– К сожалению, да, – мрачно отозвалась она, выдыхая дым. – Это мой… сводный брат, если я не ошибаюсь. Моя мать собирается замуж за его отца.

– Ох! – Вера, видимо, хотела спросить о покойной Юлии Николаевне, но постеснялась. Решив не поднимать нехорошую тему, она заговорила о насущном: – Какой красавец, правда? Боже, я влюбилась в него с первого взгляда! А его глаза… ох, какие глаза! Тебе сказочно повезло с братом, Саша, вот что я тебе скажу!

«С этим я бы поспорила», – устало подумала Александра и, вытянувшись на скамейке, подставила лицо тёплым солнечным лучам, блаженно закрыв глаза. Здесь, на свежем воздухе, наполненном ароматами цветущих деревьев, ей сделалось легче.

Если бы Вера ещё не болтала о Волконском и не портила настроения, стало бы совсем хорошо!

– Он приходит сюда проведать своего друга, Владимирцева Владимира Петровича, – с улыбкой на лице продолжала Вера. – Это наша местная легенда. Он инвалид. Парня серьёзно ранило на войне, и теперь он не может ходить. Матушка его недавно умерла, а невеста сбежала к другому. И никто, кроме князя, не навещает этого несчастного.

– Хм, – только и сказала Александра в ответ. Она не хотела ни слышать о Волконском, ни тем более говорить о нём. Не открывая глаз, она сделала ещё одну затяжку и попыталась отвлечься на другие мысли.

Об этом самом Владимирцеве, например. Надо же, как получилось… и матушка умерла, и невеста бросила, остался совсем один! И молодой ведь, наверное, раз дружен с Волконским.

«Ещё пару мыслей о том, как несправедлива эта жизнь, и я пойду да утоплюсь, прямо сейчас», – пообещала себе Саша и попыталась уловить нить Вериных рассуждений. Та всё говорила без конца о Волконском, но, заметив, что Александре эта тема не слишком интересна, спохватилась и спросила о главном:

– Как всё прошло? Я так обрадовалась встрече с князем, что совсем забыла справиться, прости!

– Хорошо, – ответила Александра тихо.

И пускай это будет первое и последнее «хорошо» в её жизни! Вряд ли она решится повторить тот же подвиг завтра. Непременно сорвётся! Это сегодня, когда её загнали в угол, не оставив выбора, у Саши непроизвольно открылось второе дыхание.

Завтра, она была уверена, такого не повторится.

Оставалось надеяться, что Воробьёв придумает для неё какое-нибудь другое наказание.

Что ж, он и придумал. Ведь никто и не сомневался, что Викентий Иннокентьевич поставит перед Сашей ещё парочку невыполнимых задач? Вот только предыдущие он отчего-то не отменил.

– Как твой первый день, Сашенька? – спросил Воробьёв, воплощение участия и заботливости, когда Александра пришла к нему полчаса спустя. До полудня, когда по договоренности с Алёной заканчивалась её работа, оставалось немного времени, и она решила узнать, не пригодится ли ещё для чего-нибудь Викентию Иннокентьевичу, а заодно и доложить о своих успехах.

– Хорошо. Немного непривычно, ведь раньше я работала только с живыми. Но такой опыт никогда не будет лишним.