Роковая случайность

— Спит. Сегодня заявил, что будет милиционером. Я охнула — мне и одного вполне хватает.

— Ну что ж, смена растет. А у тебя как дела?

— Никаких новостей. В выходные ты дома будешь?

— Хотелось бы, но не знаю, как получится. Может, заболеть? — Капитан усмехнулся.

Красноармейское

— Значит, участковый Серов? — спросил Коротышка.

— Да, — кивнул подвыпивший небритый мужик. — Тот еще зверюга. Здоровый бугай и не боится ни хрена.

— Как водочка? — Коротышка налил ему в пластмассовый стаканчик «Путинки».

— Ништяк.

— А кто ему в деревне помогает?

— Да кент у него имеется. Сашка Слива, так его за глаза дразнят. В десантуре служил, по молодости очень заводной был. От тюрьмы армия спасла. Да и женился рано, а иначе бы каюк…

— Слива — это фамилия?

— Нет, фамилия — Масловский. Они с Серовым тех двоих повязали, которые подстанцию уволокли.

— Возьми. — Коротышка поставил перед ним полбутылки. — Допьешь. Вот еще пиво. И до свидания.

— А задымить не дашь?

— А этот мент, — Коротышка положил на стол пачку сигарет, — так и живет в Верхнеказачьем?

— Нет, он и так, блин, достал. А жил бы тут, вообще караульное дело было бы. Он в Веселовке живет. А ты меня не довезешь до села?

— В другой раз. — Коротышка сел в «ауди» и кивнул водителю: — Поехали.

— Блин! — рассердился мужик. — А ведь обещал. Хотя бухара есть и куреха тоже.

— Хорошо я сделал, — довольно пробормотал Коротышка. — Попался мужичок из Верхнеказачьего и все выложил. Главное — фамилии и имена знаю. И мент в Верхнеказачьем не живет. С Эдика причитается. Значит, он хочет получить за братишку. Но если верить указателю, до Верхнеказачьего всего семь километров. Не успеют уйти те, кто будет мента с приятелем делать. Звякнет кто-нибудь в ментуру, закроют Новый Оскол и Красноармейское, и привет, не уйти. Но это уже не мое дело.

Ростов-на-Дону

— Значит, у Лапы Бурлака нет? — спросила худенькая женщина лет тридцати.

— Да я тебе уже два раза говорил, — недовольно напомнил плотный мужчина, — нет у него Бурлакова. Видел он его на пляже в Таганроге вчера или позавчера. А чего это вдруг всем так Жорка понадобился? Гладкий прикатил и тоже его спрашивал. Ну этого понять можно, парнишка за него срок тянул. А теперь и ты заинтересовалась. Чего это всех так на Бурлака потянуло?

— Подожди, — нахмурилась женщина, — ты говоришь, и Гладкий?

— Ну да, явился и тоже про Бурлака спрашивал. Да в чем дело-то?

— Просто так. — Женщина села в «пежо».

— Эй, Пчелка! Я знаю, где Бурлак может быть.

Тронувшая машину Пчелка не услышала, а может, просто не поверила.

— И чего это всем Бурлак так нужен стал? — недоуменно пробормотал мужчина.

— Выходит, ты ничего не знаешь, — сказал Григорий Михайлович. — Зачем же говорил, что поможешь? Или просто решил временно отсидеться под нашей защитой? Вот что я тебе скажу, Толик, все только начинается. Я думаю, что материал Голина до Генеральной прокуратуры не дошел, поэтому и убили Ленку. И за тобой наверняка охотятся. А вот почему, если ты ничего не знаешь? Ты же говорил, что Голин встречался с Сухаревым и с чеченцем.

— Да я только знаю, что Голин говорил о чеченце, — ответил Анатолий.

— Врешь! Имя? — Шагнув вперед, Ростин наклонился к сидящему в кресле Анатолию. — Говори, с кем встречался Голин? Про Сухарева ты сказал, потому что знаешь, что он мертв. Голина тоже убили. Тебе предлагали продать материал, который собирал Голин?

— Да! Я испугался! Убили Сухарева, потом пытались убить Мусу Мускаева! Но не знаю, удалось или нет. А когда узнал, что Голин погиб, я совсем перепугался. Сухарев приходил к Юрию Павловичу, пытался уговорить его отдать то, что у него было. Но Юрий Павлович послал его подальше и пообещал, что всех выведет на чистую воду. Мне и Ленке он сказал, чтоб не совали нос в эти дела, а занимались другим — слежкой за неверными супругами и прочей мурой. Но я случайно услышал разговор Голина с Сухаревым. Он мент из столичных, да вы это и сами знаете. О ком-то чеченец этот, Мускаев, дал сведения Голину и какие-то бумажки, вроде счета за что-то. Я не понимаю в этом ничего, но краем уха слышал, как Муса говорил о каких-то счетах. Фамилий я не знаю, честное слово. Потом Мусу пытались убить. Анна, жена Голина, встречалась с какой-то бабой, она хотела продать ей бумаги, но не смогла их взять. Я слышал, как она говорила об этом по телефону. Больше я ничего не знаю. Ленка что-то знала о тех, против кого собирал документы Голин. Но мне она ничего не говорила. Она хотела выйти на кого-то из знакомых Голина, но не знаю, вышла или нет.

— Скорее всего вышла, — сказал Ростин. — Иначе как ее нашли бы? Интересно, кому, кроме меня, мог доверять Голин? Ленка могла обратиться к кому-то из своих знакомых. Так ты, Андрей, постарайся очень аккуратно выяснить, к кому могла обратиться Караева. Но очень и очень осторожно. Теперь как с ним быть? — Он посмотрел на испуганного Голикова. — Что-то мне не верится, что он попадает под программу защиты свидетелей.