Роковая связь

Ему хотелось к маме. Он в жизни так долго ее не видел. Живот болезненно ныл. Мама сможет все разрулить. Она всегда все могла разрулить.

ГЛАВА ПЯТЬДЕСЯТ ТРЕТЬЯ

МАМА

Гораздо проще иметь дело с фальшивым диагнозом, чем с настоящим. Я просто выбирала любимые симптомы и отбрасывала все остальные. Опухоли головного мозга удобны тем, что их никто не понимает, поэтому я могла обрисовать идеального больного ребенка словно на картинке по номерам.

Мне нравилась лысая голова. С лысой головой шрам — большой и уродливый — был виден, а нанесение средства для депиляции раз в неделю не давало волосам отрастать и сразу привлекало внимание и сочувствие, в которых я нуждалась.

О приступах можно легко сочинить: я следила за тем, чтобы они «случались» только тогда, когда я или воображаемые наблюдатели бывали рядом, чтобы их увидеть. Майлз был слишком мал, чтобы пререкаться со мной, и я периодически ударяла его лицом обо что-нибудь или толкала к острому краю, чтобы нанести травмы, соответствующие приступу.

Муторность и расстройства тоже были как два пальца об асфальт. Я притворялась, что у меня проблемы со здоровьем и ходила по врачам, получая столько рецептов, что могла вызвать практически любой симптом, какой только пожелаю, и все это благодаря той или иной таблетке.

Изменения в Майлзе произошли моментально. Ты всерьез забеспокоился. Я записала сына на прием к врачу, и в тот вечер ты не шлялся и не ужирался.

На следующей неделе, после приема Майлза, на котором врач заверил меня, что с ним все в порядке и опухоль не выросла… я сказала тебе, что она увеличивается в размерах, а ты обнял меня, тогда как я рыдала, и Майлз забрался ко мне на колени. Потом мы пошли в гостиную и вместе смотрели фильм, прижавшись к моему боку и обняв меня. Я чувствовала твою вину и сожаление.

Это сделало твою любовь еще более отчаянной, и теперь уже я не была настроена против тебя и Майлза. Мы были едины, все стало как прежде, только на этот раз я была той, кто помогает Майлзу почувствовать себя лучше, ведь только я знала, почему и от чего ему плохо.

То было что-то вроде суперсилы.

Я пыталась бороться с наслаждением, напоминать себе о веских причинах, по которым так поступаю, но было сложно, ибо, откровенно говоря? Результаты мне нравились.

Но потом Энди умерла. Энди, а следом за ней — Бланш. Они стали первыми двумя костяшками домино, которые развалились.

ГЛАВА ПЯТЬДЕСЯТ ЧЕТВЕРТАЯ

МУЖ

Кайл сидел на сиденье у окна — длинные ноги стеснены, рюкзак под сиденьем перед ним — и пытался понять, что, черт подери, происходит.

Голос подруги Кэрри из Фейсбука все никак не выходил из головы:

«Мне ни о чем неизвестно. Как и всем нам».