Роковое чувство

"Чтоб тебе сдохнуть, – подумал дилер, без всякого энтузиазма закрепляя наручники на своих запястьях. – Поверить не могу, что я это делаю! Все Блонди сволочи, я это не вчера понял…" Советник не расслышал, или просто сделал вид, что не расслышал шёпот монгрела – в конце концов, ему было наплевать на отношение к нему, пока выполнялись все его приказы. "Пусть думают что хотят, главное чтобы делали то, что хочу, и так, как хочу".

Он опустил два пальца в баночку с кремом и запах стал сильнее – казалось, что только от него дыхание становится на глубже, а тело наливается непонятной истомой.

Рауль усмехнулся:

– Будешь сопротивляться – будет хуже… Тебе, естественно.

Он шагнул к буквально висящему на креплениях монгрелу так близко, что при вдохах Катце его грудь поневоле касалась сьюта блонди.

Эм внимательно смотрел на свою жертву – а иначе сейчас дилера назвать было нельзя – думая о чём-то своём, а затем, медленно протянув руку в перчатке, провёл пальцами в креме по бьющейся на шее жилке. Под пальцами блонди кожа тут же начинала гореть.

Катце напрягся и зажмурился, при этом изо всех сил вцепившись пальцами в цепь наручников. Неужели Раулю та доза афродизиака, которую дилер принял с вином, показалась недостаточной? Он что, решил убить меня подобным образом?

– Ммм! – Катце протестуя, застонал. Мысль о том, что действия афродизиака через кожу на шее будет медленным и долгим, убила последнюю надежду на то, что все это закончится быстро. Нет, не закончится. Сколько монгрел промучается? Час? Два?

Возможно, что и четыре.

– Зачем? – Катце чувствовал, что теряет контроль над телом. Ему хотелось выть от обиды и унижения – он знал, что уже через полчаса он будет вести себя совсем по-другому.

Он сам видел это. Он сам делал подобное с пэтами Ясона.

Блонди с какой-то страшной для незнающего человека улыбкой наблюдал за реакцией монгрела на препарат – вот Катце бросило в жар, сейчас в холод, а затем тело сотрясла крупная дрожь и кожа покрылась ярким румянцем. Стон Катце – упорно сдерживаемый и от того более ценный для блонди – заставил Рауля удовлетворённо улыбнуться: "Всё-таки это будет интересно… Это уже интересно".

– Зачем? – будничным тоном, как будто переспросил. – Мне так хочется. Ты считаешь, что этого недостаточно? – чуть иронично.

Пальцы Рауля тем временем перестали лёгкими движениями втирать крем в уже достаточно чувствительную шею монгрела и, захватив ещё немного препарата из баночки, переместились на грудь. Блонди кончиками пальцев обеих рук провёл по ребрам, чуть спустился к животу, а затем поднялся вверх – к соскам и неожиданно сильно на фоне предыдущих прикосновений сжал маленький кусочек плоти.

Катце дернулся и дыхание сбилось. Сквозь стиснутые зубы вырывались стоны, голова кружилась, а тело – словно само по себе отвечало на прикосновения, покорно поддаваясь этим извращенным ласкам. "Интересно… я уже достаточно похож на шлюху?" Плохо соображая, Катце попытался отвернуться от Рауля и хотя бы не видеть всего этого – глаза монгрела все еще были закрыты, вместе прикосновений пальцев блонди, через кожу словно проникал электрический ток. Дилеру казалось, что еще немного и его возбуждение перерастет в судороги. Но было еще кое-что, гораздо худшее во всем этом – даже если бы Катце и захотел, он все равно не смог бы получить никакой разрядки.

"Дерьмо!!!" Так называемая защитная оболочка Катце была прорвана: в вертикальном положении около стены его удерживали, похоже, лишь крепления.

Рауль удовлетворённо усмехнулся. В первые несколько раз афродизиак был необходим, а потом уже можно будет вполне обойтись и без него – монгрел попался на редкость чувствительным, что не могло не приносить блонди удовольствия. Рауль мысленно одёрнул себя: "Несколько раз?.. Видимо, я окончательно сошёл с ума, или просто Первый Консул заразный, – не сдержавшись, сыронизировал он. – Впрочем, я потом подумаю над этим…" Увлекшись собственными мыслями, блонди не сразу обратил внимание на то, что монгрел всё ещё прячется – безнадёжно, по-детски закрывая глаза и представляя, что его нет.

Нахмурившись, Рауль уже было хотел пощёчиной вернуть Катце в реальность, но, неожиданно передумав, взял его предварительно очищенными от препарата пальцами за подбородок и развернул к себе.

– Сделай одолжение: смотри мне в глаза, – тихо, но всё таким же приказным тоном.

Свободная рука тем временем, пробежав по груди и животу, опустилась ниже пояса и осторожно погладила шрам. Рауль знал, что особенностью заживления таких шрамов была или повышенная чувствительность, или же полное онемение, и ему было чрезвычайно любопытно это проверить.

Катце сжал губы и чуть приоткрыл глаза, глядя на Советника из-под полуопущенных ресниц. Он шумно вдыхал воздух носом и изо всех сил сдерживал стоны. Лицо Рауля было каким-то смазанным, не четким, голос казалось, доносился издалека – все такой же холодный и требовательный – он причинял почти физическую боль.