Роковое чувство

Рауль погладил руки Катце на своей талии и повернулся к нему лицом, проводя кончиками пальцев по щеке и зарываясь в волосы.

— Я не смогу работать, если буду знать, что ты в опасности. Неужели ты этого не понимаешь?

— Понимаю, потому что и сам так не могу, — Катце улыбнулся. — Я уже большой мальчик и стрелять неплохо умею. Мы слишком много теряли… это несправедливо, — монгрел потянулся к губам блонди и обнял его за шею.

Эм жадно ответил на поцелуй, прижал любовника к кафельной стене спиной. Ладони блонди собственнически прошлись по рёбрам, животу и в последний момент обошли пах, сжав ягодицы и немного приподняв Катце над полом.

— Ты уедешь завтра, а я приеду через месяц, — оторвавшись от сладких губ, произнёс он тихо.

— Обещаешь? — монгрел прижался к Раулю так тесно, что не чувствовать его возбуждение было просто невозможно.

— Да.

Блонди скользнул губами по шее Катце и сместил одну руку ему на пах, пробегая по напряжённой плоти кончиками пальцев, дразня, а потом, сжимая её у основания и начиная медленно поглаживать. Учитывая то время, что его любовник провёл без этой части тела, чувствительность члена была слишком высокой и Рауль каждый раз беззастенчиво пользовался этим фактором.

— Я просто не смогу оставить тебя наслаждаться жизнью без меня, — шепнул он в ушко за рыжими прядями волос и прикусил мочку зубами.

— Чертов блонди, — по-доброму улыбнулся монгрел, подставляя шею поцелуям и едва сдержав стон наслаждения. — Ты и есть — моя жизнь.

Катце отдался во власть страсти, забыв в этот вечер обо всем на свете. Он был счастлив… Они были счастливы! В мире, где больше не существовало иных законов, кроме любви, бывший господин и раб нашли единый способ сосуществования, который оказался очень неплох. Долгие вечера друг с другом, занятия любовью, желание быть нужным Ему — единственному и любимому, победили месяцы злобы и непонимания, одиночество, страх. Катце больше не боялся Рауля Эма, а сам бывший Второй Консул Амои больше не боялся нарушать правила, ведь как говорил его друг — Ясон: «Правила существуют для того, чтобы их нарушать».

Конец.