Роковое дерево Книга пятая (ЛП)

Уловив намек, скрытый в словах императора, Симеон заметил:

— У нас впереди еще много вопросов обмена движимым имуществом и заложниками. Разберемся и с этим. Позвольте в знак доброй воли предложить Вашему Величеству принять выходцев из саксонских земель в качестве подарка, залога мира и будущей гармонии в отношениях двух наших народов.

ГЛАВА 14, в которой справедливость торжествует

В дверь постучали, и в комнату сунулся секретарь магистрата.

— Простите, что беспокою вас, господин Рихтер.

— Что такое, Павел? — спросил судья, не отрываясь от бумаг.

— Этот человек снова здесь.

— Кого ты имеешь в виду, Павел? В твоей должности надлежит быть конкретнее.

— Пекарь, — ответил секретарь. — Тот, что из кофейни на площади.

Главный судья без всякого энтузиазма воспринял это известие.

— Ах, этот… — Он поднял голову и посмотрел на секретаря. — И с чем теперь? Сколько раз он у нас был? Шесть? Семь?

— Девять, герр Рихтер. Это девятый раз, когда он просит вас о встрече.

— Ну так отправь его. Ты же видишь, я занят. Скажи ему, чтобы уходил.

— Слушаюсь, господин главный судья, — ответил Павел. — Так и сделаю.

Судья вернулся к чтению, но его секретарь остался стоять в дверях. Единственный день недели, когда приемная судьи открыта для подачи просьб и жалоб, всегда доставлял неудобства. Сегодня, казалось, ситуация повторяется.

— Да, Павел? — вздохнул судья Рихтер. — Что-то еще?

— Просто я подумал… — замялся секретарь. — ради Бога, не подумайте, что я указываю главному судье, как вести дела…

— Да ладно уж, говори, — потребовал Рихтер. — Что еще стряслось?

Секретарь сделал шаг в кабинет, отделанный дубовыми панелями, с полками, заполненными делами, книгами и свитками, перевязанными красной лентой. — Мне просто пришло в голову, что если бы вы один раз согласились его принять, то проще было бы уговорить его больше не приходить.

— Это ты придумал только что? — спросил судья.

— В самом деле, герр Рихтер. Просто один раз его принять… и всё.

Главный судья тяжело вздохнул и решительно отодвинул бумаги.

— Хорошо, Павел. Я приму его. Но пусть ждет своей очереди. Кто там следующий?

Секретарь помялся.

— Никого, герр Рихтер.

— Как никого?

— Пекарь сегодня единственный проситель.

Рихтер надул щеки.

— А-а, черт с ним! Давай покончим с этим раз и навсегда.

— Мудрое решение, господин главный судья. Так я позову его?

Герр Рихтер подрезал фитиль на свече и придал лицу самый суровый вид. Открылась дверь, впустив настойчивого посетителя — крупного парня с копной светлых, непослушных волос и розовым лицом, вполне подходящим для человека помоложе. В больших руках была зажата бесформенная зеленая шляпа; он вошел, принеся с собой запах свежего хлеба.

— Входите, э-э… — Рихтер поискал в бумагах имя.

— Стиффлбим, — подсказал посетитель. — Я пекарь и меня зовут Энгелберт Стиффлбим.

Судья недовольно нахмурился.

— Будьте любезны, Стиффлбим, объяснить, почему вы считаете возможным приставать к официальным государственным органам со своими мелкими заботами? Что такого важного привело вас в суд?

— Простите меня, господин главный судья, я вовсе не собирался приставать к государственным органам.

— Вы же видите, у меня много дел, — проворчал герр Рихтер. — Излагайте свою просьбу и выметайтесь.

Энгелберт подошел к столу и положил перед судьей небольшой сверток.

— Это что? Взятка? — грозно вопросил судья.

— Нет, господин судья, это пирожное. Все должны есть. — Он улыбнулся. — Я сам его сделал. Для вас.

— А, ну ладно, понимаю. — Герр Рихтер отодвинул сверток в сторону. — Итак, ваше дело…

— Да, да, вы правы. Я пекарь.

— Нет, нет, я имею в виду, зачем вы здесь? Зачем пришли в суд?

Энгелберт вздохнул и постарался вспомнить заготовленную речь.

— Господин судья, я предстал перед вами, чтобы защитить интересы людей, которые сегодня томятся в тюрьме. Мое глубочайшее желание, чтобы…

— Эти люди, чьи интересы вы защищаете, — прервал судья. — Что есть против них?

— Нападение и избиение, — быстро ответил Энгелберт.

— Ваши друзья? Родственники?

— Они мне не друзья, господин судья. И никак не связаны со мной родственными узами.

— Тогда я не понимаю, в чем ваш интерес? Они что, денег вам задолжали? Должна же быть причина, по которой вы о них беспокоитесь. — Судья направил палец в грудь просителя — Отвечайте правдиво и не тяните.

— Нет, господин судья, они мне ничего не должны.

Главный судья Рихтер кивнул и, прищурившись, постарался посмотреть на посетителя как можно более проницательно. — Преступление, в котором их обвиняют… Полагаю, они невиновны?

— Нет, они действительно совершили преступление, — заверил судью Энгелберт.

— Откуда вы можете это знать?

— Так они же напали на меня — в моей собственной пекарне. Я был жертвой.

— Когда это случилось?

— Довольно давно. Двенадцать недель назад.

— А почему вы ждали до сих пор, чтобы прийти сюда?

— Прошу прощения, герр магистрат, но я не ждал. Я каждую неделю сюда прихожу. Но мне только сегодня разрешили поговорить с вами.

— Ладно. Это неважно, — фыркнул судья, — так вы считаете, что их посадили в тюрьму по ошибке, а?

— Об этом не мне судить.