Роковое счастье

Проскользнул порыв шалого ветра, дыхнул сыростью в лицо девушке. Отвлеклась Олеся от мрачных дум, огляделась вокруг. Базар жил своей жизнью, и ему не было никакого дела до непродающихся куриц и горе-торгашей. Девушке ничего не оставалось, как снова задуматься о своей доле.

Несколько дней назад водоворот мрачных мыслей вдруг вытолкнул на поверхность судьбоносную для Олеси идею, которая занозой засела в её сознании. Девица с каждым днём всё больше убеждалась в её верности – она жила теперь жгучим желанием покинуть Берёзовку! Ведь к началу зимы беременность уже не скроешь. Поди всем соври, что от мужа понесла – камнями закидают, чтоб снова в округе не объявилось чудище. Правду сказать, что от паныча нагуляла – тоже хрен редьки не слаще! Не хотела она слышать злорадные насмешки в спину! А ведь шёпот сплетен слышит каждый, крик души – почти никто. Олеся страшно не хотела, чтоб вместе с насмешками её жгли и косые недружелюбные взгляды односельчан!

Но самое главное, она всей душой, всем сердцем желала начать новую жизнь – благочестиво, без греха! Во всяком случае, она будет стремиться к этому. Горького опыта ей пришлось хлебнуть с лихвой! Всего лишь за несколько месяцев судьба ей такую науку преподала, что иным и за всю жизнь такого не перепадет!

Но с чего начать, как и куда податься – этого девушка пока не знала, и это было ещё одной горькой каплей в её переполненную отчаяньем душу.

От безысходности Олеся до хруста сжала кулачки. «Господи, ну почему вдруг столько лиха на меня свалилось?!» – в который уж раз она мысленно взывала к Богу. А в ответ всё то же самое – тишина…

Никто не знает, слышит ли Бог наши к нему мольбы и вопросы, но, вполне возможно, что ему тоже очень хочется встречно спросить людей: «А чего ж вы вспоминаете обо Мне только тогда, когда беда уже за руку вас схватила?» Вот спросит Бог так, и в ответ будет почти то же самое – тишина! Ибо многим из нас в оправдание и сказать-то нечего…

Мысли Олеси от безысходности всё чаще и чаще выделяли из памяти бабушку с её пророческими словами…

Ещё в раннем детстве, слыша восхищения взрослых, маленькая Олеся уже тогда догадывалась, что она какая-то особенная. Ничего толком в то время не осознавая, девчушка часто играла с бабушкой и дразнила её: «Я класивая, а ты сталая!» На что «сталая» сокрушённо качала головой и всегда грустно отвечала, что уж лучше бы тебе, внучка, родиться счастливой, а не красивой.

Четырёх-пятилетняя Олеська тогда не понимала смысла этих слов и часто ревела, думая, что бабушка нарочно не признаёт её «класоту». Однако именно эти слова бабушки о красоте и счастье почему-то накрепко врезались в память внучки.

«Какая же я тогда глупенькая была! И счастливая…» – горестно думала Олеся, в глубине души понимая, что все её теперешние беды – это расплата за грехи. А красота?.. Выходит, красота – дар подчас роковой.

Однако, как бы девушка ни была занята своим горем, она вдруг почувствовала, что рядом кто-то стоит.

– Ну и што ты, красуня, вздыхаешь?! – слащаво раздалось над самой её головой.

Вздрогнула Олеся, полностью очнулась от мрачных дум и испуганно подняла глаза – подбоченясь, рядом с ней вальяжно стоял неказистый переросток, из кожи лезший вон, чтоб выглядеть бравым молодцом.

– Бачу, торг не шибко идёт. Так я ж того… могу подсобить! – неумело пыжась высокопарностью, произнёс он. – Што пригожуня хочет за своих… хм… чудо-птиц?

Насмешливая ухмылка змеилась на лице шалопая, и было ясно как божий день, что до курей ему никакого дела нет.

– Не мои это куры… Попросили приглядеть, – в смятении сказала Олеся первое, что пришло на ум.

Не особо видный собою хлопец был явно не из зажиточной семьи – обыкновенный оболтус. Но вот девушку разглядывал нагло, бессовестно, прямо-таки ощупывал глазами. Это Олесю больше всего и смутило.

– Ну канешне не твои… – ухмыльнулся хлопец и хитро зыркнул на дружков. Те игриво переглядывались в сторонке и подмигивали друг другу в предвкушении скорого представления.

Олесе вдруг невольно пришло на ум, что жеманство стоящего перед ней хлопца больно уж напоминало лицемерные манеры паныча, который подло её обманывал, и она сразу насторожилась: надменная улыбчивость переростка ничего хорошего не предвещала.

– Я вот, может, хочу всех твоих кур купить, – наигранно важно произнёс хлопец. – Тебе будет в радость всех их сразу продать, а мне… Думаю, мне будет забавно с тобой поторговаться, – с намёком ухмыльнулся наглец, и на глазах его заблестела вожделенная поволока.

Олеся уже пришла в себя и была готова к подобным словесным выпадам.

– Если б думал, не нёс бы околёсицу, – резко ответила она, – а сказал бы прямо, что позубоскалить с дружками захотелось.

– Разумная, што ли? – сразу набычился хлопец. – Дак, можа, поделишься своими разумными думками?

Олеся недобро ухмыльнулась.