Роковое влечение

Медленно выпустив воздух через нос и отсчитав шесть ударов пульса, Антонио продолжал пожирать ее глазами.

— То есть ты ни ради меня вернулась?

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Нет, — гордо ответила Ульяна, — здесь чистый воздух, свежие фрукты и океан. Зачем мне загазованная Москва? Мне здесь понравилось, я решила попробовать остаться, множество людей так делают, — пожала она плечами.

Посмотрел на нее еще немного. Выглядела отлично, слегка нервничала, но в общем вполне сносно. По нему не убивалась, не рыдала, на жертву насилия не похожа. Все это должно было успокоить Тони, но почему-то в нем поднялась новая волна бешенной ярости.

— Ясно, — сжал он губы, повернулся и резко вышел из отеля.

Глава 37

— Так и будете играть в гляделки? — хихикает Джу, елозя грязной, мокрой тряпкой по барной стойке.

После такого мытья крошки от сухарей разлетаются в разные стороны, пятна не отходят, а на полированной поверхности остаются разводы, приходится вытирать за ней повторно.

— Он приходит сюда каждый день, — жестикулирует подруга, — заказывает кофе, выпивает, разглядывает тебя, словно божественную статую в храме, и уходит. Ах да, оставляет чаевые размером с месячный оклад, — пихает меня локтем Джу. — Подойди к нему.

— Ни за что! — отворачиваюсь, продолжая заниматься делами, хотя от ее слов по телу разливается необъяснимое тепло, а сердце гулко бьется под ребрами.

По утрам я всегда помогаю в ресторане отеля и сейчас, вытирая стаканы, развешиваю их над барной стойкой:

— У нас был курортный роман, Джу, и в конце он меня выпроводил, сказав, что у нас нет и не может быть будущего. Он сделал свой выбор.

Настоящую историю наших отношений, и о том, кто такой Антонио, я, конечно же, рассказывать не стала.

— А ты сказала, что приехала не к нему! — тычет пальцем в мою грудь Джу, зевнув. — Хотя, я уверена, что это вранье.

— Зачем я только с тобой поделилась, — шепчу, поглядывая на Антонио и надеясь, что с его места не слышно наших с Джу разговоров.

— Потому что я тебе угрожала и шантажировала, — хихикая и потирая ладони, произносит моя приятельница.

Она долго смотрит мне в глаза, а затем наигранно хнычет, сложив руки в умоляющем жесте:

— Ну, подойди к этому чернявому красавчику, заведи разговор, он же этого хочет, иначе не приходил бы сюда.

— Нет, — приподняв бровь и всучив ей мокрую тряпку, вытолкала ее из-за стойки. — Я не могу простить.

— Вот что бывает, когда на мосту встречаются два осла, — сжав губы, берет Джу тряпку двумя пальчиками.

С влажной ткани течет на пол, но она не обращает на это внимания.

— Хочешь, сама к нему подойди, — смеюсь, отходя к кассе, и вытянув денежный ящик, вставляю ленту в принтер чеков.

— Нет, — посмотрев вначале на Антонио, а потом на меня Джу, — он, конечно, мужественный и выглядит сильным, но моя мама всегда говорила, — разглагольствует Джу, качая головой из стороны в сторону, — что есть множество шансов увести мужчину: отобрать у жены мужа, даже отца четырех детей, но только не того, кто смотрит на женщину, как этот кареглазый на тебя.

Опустив голову, я пытаюсь скрыть улыбку.

— Он сам отказался от наших отношений.

— Вот упрямая, — закатив глаза, Джу исчезает за дверью в подсобку.

Мы с Антонио снова смотрим друг на друга. Он с мрачным видом мешает свой кофе. Я отвожу взгляд первой, а когда поднимаю голову, его в ресторане уже нет.

Так продолжается несколько дней подряд, пока однажды я не обнаруживаю пустой стул на месте Тони. Я глубоко дышу, чтобы унять волнение, и, открыв шире дверь, направляюсь к столикам с туристами. Стараюсь вести себя как ни в чем не бывало, обслуживаю гостей ресторана, улыбаюсь. Но при этом ругаю свой глупый характер, поношу себя за излишнюю гордость, за то, что не подошла к нему первой и не завела разговор. Конечно, ему все это надоело.

Вернувшись за барную стойку, я вздрагиваю, когда обзор на зал загораживают две внушительные фигуры.

— Давно на тебя смотрю, — возникают у моей стойки индонезийцы, говорящие на ломанном английском.

Я видела их раньше, среди постояльцев.

— Аппетитная малышка, — перегибается более высокий через верх барной стойки, разглядывая мои ноги, а его друг обходит вокруг, вставая так, чтобы я не смогла сбежать.

Они шутят, заигрывают, пытаясь расположить меня к себе. А я непроизвольно прижимаюсь к стене. В памяти вспыхивает яхта и ублюдки-пираты. Приставучие постояльцы срабатывают будто триггер, вызывая внезапное переживание былых страхов.

Меня трясет, кидает в пот, и, прижавшись к полке с бутылками за спиной, я не замечаю пивной кран, впившийся в лопатку. Трясет, как от лихорадки.

— Русская милаха, у нас есть идея. Мы могли бы подружиться, — мясистая рука касается моих волос.

— Выйдете, пожалуйста, в зал.

— Мы нежные, цыпочка, ну чего ты?

Вид сальных рож вызывает страх, но кричать я не решаюсь, боясь потерять работу.

— Выйдите…