Роковое влечение (СИ)

Я размышляла о словах Антонио, жалея мальчишку, ребенка без детства. Представив его одиночество, я поежилась, и сознание пронзило странной болью. Больше не могла спокойно реагировать на все, что с ним связано, как будто это касалось лично меня.

А еще меня очень беспокоило, что Антонио отправился на улицу в такую погоду. Что за привычка шляться по острову, когда с неба падают камни, льет как из ведра, а пальмы мотает туда-сюда, будто они резиновые?

Пират злил тем, что не заботился о себе, заставляя меня переживать. Прокручивая в голове всякие ужасы, я встала с земли, собравшись разыскать Антонио, и как следует треснуть.

И в этот момент меня окружила темнота, никаких звуков, событий… ничего! Уши заложило, разум отключился и в легких пропал воздух. Это началось очень резко и потом так же быстро закончилось. Меня отшвырнуло к одной стене землянки, затем к другой, а дальше бросило на пол. Качаясь, поднялась, осознав, что стою по колено в воде. Рассудок вернулся не сразу, принявшись кашлять до рвотного рефлекса, согнулась пополам, легкие сжало до боли. Осознав, что нахлебалась воды, продолжала плеваться, задыхаясь, с трудом соображая и, собравшись с духом, бросилась на улицу.

Огромная волна накрыла остров полностью. Меня охватил ужас, когда я увидела, что на горизонте собиралась еще одна. Задул ветер, загремел гром, затряслась земля. И серый, страшный и очень большой столб воды двинулся в нашу сторону.

— Тони, — прохрипела я, завертела головой, заметалась на мокром песке, а потом увидела.

Он лежал у самого берега, головой вниз.

Мне показалось, что мое сердце остановилось. Я побежала в сторону океана, не думая о волне, которая могла убить меня в любую минуту. Желание помочь своему пирату затмило страх и чувство самосохранения. Я подбежала к крупному мужскому телу, перевернула его.

Кажется, Антонио накрыло с головой, когда он был на пляже. Но, к счастью, его выкинуло в сторону берега, а не засосало обратно в океан. Он был похож на пластиковую куклу, и от этого все мое нутро обливалось кровью. Я тянула его, но он был слишком тяжелым. Из глаз брызнули слезы, я рычала, как тигрица, продолжая подтягивать его. Тони не помогал мне, и это пугало.

Падала, тащила, сил не хватало, но я продолжала бороться. У самой кромки я завалилась на задницу. Вытащив его из воды, трясущимися руками очистила рот от зеленой тины. Чертов придурок! Ну как мог допустить подобное?

Я пыталась вспомнить уроки безопасности в университете, перед глазами маячило то, как мы мучали манекен, но сейчас я слишком боялась потерять того, кто лежал на песке. Я приподняла Тони на согнутое колено животом, лицом вниз, пытаясь удалить воду, попавшую в легкие и трахею, сильно надавила на спину.

— Ну же давай, зараза, с искусственным дыханием я не справлюсь! Не смей меня бросать, сволочь!

Нажала сильнее, закричав во все горло, билась в истерике, продолжая свои бешенные движения… Антонио захрипел, начав кашлять, задыхаясь, выгибаясь и выкручиваясь, но он дышал.

И я почувствовала счастье, настоящее, яркое, живое счастье, без всякого преувеличения.

Но сзади шла огромная волна.

— Быстрее! — я ударила его по лицу, чтобы скорее привести в чувства. — Слышишь меня?

Но Антонио приходил в сознание очень медленно. Помогла встать, подпёрла его плечом, и оба мы медленно двинулись к самой высокой точке на острове. Но тяжесть его тела оказалась невыносимой.

— Утес, нужно на утес!

До возвышенности дотащить я его не смогла, да и взобраться мы в любом случае не успели бы. Дождь сделал песок таким мягким, что ноги проваливались. Мне казалось, еще несколько шагов и я просто сдохну. Волна шла слишком быстро.

Я подняла голову, выбрав самое толстое дерево чуть дальше по острову. Я надеялась только на то, что его корни выдержат.

— Приходи в себя! — рычала я. — Да чтоб тебя!

Антонио тряхнул головой и полез вперед, на раздвоенную ветку, взглянул на меня, уступая, но сейчас было не до джентльменства. Я увидела лианы, которыми мы связывали нашу крышу, спрыгнула, побежав за ними. Он что-то мне крикнул, но я не услышала. И на дерево взобралась, когда волна уже лизала пляж.

Ничего страшнее видеть в жизни мне не приходилось. Мы оказались мелкими букашками против непобедимой стихии. Природа брала свое, ужас происходящего бил по лицу наотмашь, заставляя дрожать.

Мы вскарабкались выше. В каком-то истеричном бешенстве, я крутила лианы вокруг наших тел, пытаясь завязать хоть какой-то узел, чтобы удержаться на стволе.

Зажмурилась, вцепившись в Антонио и кору дерева, молясь тому, чтобы дерево выдержало. Волна прошла, омыв нас до талии. Затем послышался дикий треск и наше дерево стало наклоняться. От ужаса и бессилия предотвратить неизбежное, я заорала, разразившись потоком отборной русской брани. Мы упали, но к счастью, оказались на стволе, а не под ним. Антонио принялся раздирать связывающую нас лиану, потому что на горизонте собирался новый серо-голубой гребень.

Выругавшись, Антонио, буквально содрал меня с коры.

— На утес, — заорал он, пытаюсь перекричать шум ветра.