Роковой круиз

— Что-то вроде необитаемого острова, на котором все мечтают оказаться? — уточнила Кэмми.

— В том месте могут оказаться только самые невезучие из ныне живущих. Или те, кто хочет побыть... в одиночестве, чтобы помедитировать.

— Например, монахи.

— Может, и так. Мы же бросим якорь в некотором отдалении от берега. — Мишель отвел глаза. Почему он смущается, как шестиклассник? После паузы он продолжил: — Если нам захочется высадиться на берег, воспользуемся шлюпкой. Однако туда легко можно добраться и вплавь. Конечно, якорь или даже два огромных якоря не в состоянии удерживать яхту всю ночь. Но обычно здесь тихо. Проблем не бывает, не то что в других местах. Скорее возникнут проблемы, если мы не бросим якорь. — Мишель приходил во все большее замешательство. Он молол чушь и не мог остановиться.

— Я слышала об этом, — пришла ему на выручку Кэмми и провела кончиком ногтя по его спине.

Трейси наблюдала за тем, как, руководствуясь указаниями Ленни, Мишель вносил крошечные поправки в положение парусов. Угол поворота парусов ей был понятен. Управление массивной яхтой мало чем отличалось от управления миниатюрным катамараном ее дедушки. Мишель отцепил парус и закрепил его под другим углом. Трейси представила себе поток воды под килем, винт, скрытый под водой, но удерживающий яхту на курсе. Она вспомнила, чему учил ее дедушка. Если высунуть руку в окно машины во время движения и сложить горстью, то ветер всего лишь сдует руку назад. Но стоит повернуть руку, и ветер, скользя через нее, уже тянет ее вперед. Трейси ничего не помнила о том, что говорил дедушка относительно плавания против ветра, но в процессе обучения этому искусству ей приходилось пригибаться, когда он переводил гик к другому борту суденышка. «Магеллан, — наставлял ее дедушка, — был вынужден устанавливать паруса под углом девяносто градусов к направлению ветра, и, тем не ме-нее, ему удалось совершить кругосветное плавание.

Лишь только солнце начало клониться к западу, она услышала, как паруса захлопали о мачту. Опустив паруса, Ленни аккуратно сложил их и привязал к гику. Все почувствовали, что яхта замедлила ход. Мишель приготовил шлюпку, чтобы привязать «Опус» к большому дереву, растущему на крохотном островке. Ленни удерживал тримаран на месте, пока Мишель пересек полосу воды, отделяющую судно от берега, и обвязал линь вокруг крепкого ствола.

— Если не будет ветра, мы могли бы развести на берегу костер, — сообщил Мишель, быстро вернувшись.

— Хорошая идея. Это было бы, как в лагере, — согласилась Кэмми.

— Не совсем, — мягко возразил Мишель. — Во всяком случае не так, как в лагерях, в которых был я.

Невольно подслушавшая этот разговор Трейси только вздохнула. Она испытала острый приступ тоски по Джиму, его рыжеватой шевелюре, длинным рукам и ногам. Скучала ли она по мужу или просто тосковала об их с Джимом ушедшей молодости, о том крепком упоительном напитке счастья, стакан которого они должны были растянуть так, чтобы им хватило на всю жизнь?

Этим же вечером, пока Ленни готовил все необходимое для печеных мидий со шпинатом и вином, Мишель в шлюпке отправился на остров, вытащил ее на песок и перешел на подветренную сторону острова. Перед ним стояла задача поймать рыбу, которую Ленни намеревался поджарить на решетке к ужину. Кэмми, в одном купальнике, крадучись, прыгнула за борт «Опуса» и вплавь преодолела тридцать футов, отделявшие его от берега. Принятых девушкой мер предосторожности, похоже, никто не заметил.

— Судя по всему, он ей нравится, — сообщила Трейси стоявшим рядом с ней Оливии и Ленни. — У нее только в этом году появился первый настоящий бойфренд. А потом он взял да и вернулся к своей богатой подружке. Кэмми считает мужчин бесчувственными.

— Они и в самом деле бесчувственные,— рассмеялся Ленни.

— Так на что он там удочку забрасывает? — Они оба улыбнулись двусмысленности вопроса. Оливия опустила шляпу на лицо.

— Он хочет поймать барракуду, — ответил Ленни. — Затем я ее поджарю. Вы никогда не пробовали ничего подобного. Барракуда, только что выловленная из моря! Надеюсь, вы будете приятно удивлены.

— А он точно ее поймает?

— В этом-то вся проблема. Скорее всего, Мишель это сделает, но, прежде чем он вытащит барракуду на берег, ему придется сразиться с пятью другими.

— Почему?

— Потому что барракуда — это сплошной ужас. Дело не только в том, чтобы вытащить ее на берег, — после этого мы ее выбросим почти целую, так как нам потребуется всего несколько филейных кусков. Остальное пойдет на корм акулам. Все, что нам нужно, это симпатичная небольшая барракуда фунтов на десять-двенадцать. Часть мы съедим на обед, часть я заморожу. Нам еще предстоит забрать продукты с яхты моего товарища.

На другой стороне острова, глубоко воткнув удочку в песок, Мишель обнимал Кэмми, прижав ее к дереву. Одна нога девушки обвилась вокруг его бедер, а их руки исследовали тела друг друга, во всяком случае, те их части, которые не были прикрыты одеждой.

— Из-за тебя меня выгонят с работы, — произнес он. — Я действительно должен поймать эту рыбу.

— Ты можешь сказать, что рыбы нет.