Роковой круиз

— Им двенадцать, и они меня почти до смерти замучили, — ответила Холли. — Эван очень хорошо учится. Ему все дается легко. Иан весь в меня: не очень сообразительный, но старательный, хотя и немного медлительный. На прошлой неделе он спросил у меня, какую книгу им задали прочитать на лето по программе седьмого класса. Осталось четыре недели до начала занятий. Эван прочитал эту книгу в июне, чтобы больше о ней не думать.

— Чертовски много усилий, — пробормотала Оливия.

— Один: один, — признала Холли.

— Я уверена, что Иан пользуется гораздо большей популярностью, как и ты когда-то.

— Ты права, и это меня убивает, — ответила Холли. — А Эв только радуется, что у брата столько друзей. Если бы мы ходили в церковь, он бы, наверное, стал священником. Мальчик, конечно, наверстает свое в старших классах, но я-то переживаю за него сейчас...

— Ты слишком много беспокоишься о них, Холли, — высказала свое мнение Оливия. — Ты помнишь, чтобы наши родители так себя вели?

— Мои уж точно не делали ничего подобного. Но я была идеальным ребенком. Как и мои братья. Единственный раз за всю историю школ Святой Урсулы и Фентона сразу трое детей из одной семьи получили звание «Ученик года». Я помню выпускной класс. Я играла придворную даму, но Хайди это не устраивало. Ее дочь должна была быть королевой. Она все выходные после этого со мной не разговаривала!

Холли мысленно простила свою мать. Та хотела всего лишь осуществления американской мечты для своей девочки, и роль королевы воспринималась ею как необходимый шаг к этому. Со стороны это напоминало старое шоу «Королева на один день», которое Хайди когда-то смотрела со своей собственной матерью. Преподавателями английского языка для бабушки Хальдааг стали Монти Холл и Боб Баркер.[32]

Все три женщины незаметно для самих себя погрузились в воспоминания. Родители действительно не беспокоились о них! Они были настолько уверены, что обеспечивают постоянный контроль над своими детьми, что им и в голову не приходило беспокоиться.Насколько им было известно, их дочки носили школьную форму и белые гольфы (чулки в крупную сетку извлекались на свет только в женской уборной перед первым уроком) и ходили на танцы с мальчиками, волосы которых еще хранили следы расчески. Никто не нуждался в реабилитации. Не существовало пилюль от «изнасилования на свидании». Родители ожидали, что их дети станут точно такими, как они сами, и будут каждый день перед ужином пить мартини. Алкоголь не считался грехом. Пили даже священники. И хотя Трейси так и не научилась курить, все остальные курили точно так же, как их родители. Они курили до тех пор, пока у них самих не появились дети. Оливия курила, как и раньше.

Более отчаянные и решительные девчонки брали от жизни все, остальные до боли в придатках и сыпи на подбородках занимались петтингом. Когда Кэрол Клостофф «залетела», она стала миссис ОШеридан и заканчивала школу с большим животом под плиссированным фиолетовым платьем. Все считали ее крутой. Кэрол предстояло сопровождать мужа, служившего на флоте, в Германию. Родители девчонок понятия не имели, как проводят вечера их дочери. Они никогда бы не поверили, что Дженис спускалась по водосточной трубе, чтобы встретиться на углу дома с Оливией, а затем обе школьницы садились в машину к двум парням постарше, которых они до этого видели только однажды. Девчонки изображали из себя девственниц, которым предстояло впервые

лечь в постель с мужчиной, когда они оказывались в доме одного из парней, естественно, в отсутствие родителей. Никто даже мысли не допускал, что эти парни могут убить Дженис и Оливию. Во времена юности «крестных матерей» все было наоборот — дети уделяли родителям больше внимания. Зато родители уделяли больше внимания друг другу, или, возможно, Трейси так казалось. Во всяком случае, они с Джимом, в отличие от их отцов и матерей, неделя за неделей были поглощены только одним — успехами и неудачами своих чад.

Трейси не могла припомнить, чтобы родители хоть раз провели с ними подряд два вечера — вечер пятницы и вечер субботы. Один из них обязательно работал в ресторане. Если же отец был уверен, что нынешний менеджер не позволяет себе запускать руку в кассу, они с матерью отправлялись ужинать и танцевать в клуб (особенной любовью пользовался польский вечер). Утром в воскресенье все шли на службу, а затем, если было лето, — в бассейн Дженис. Родители пили и пили. Удивительно, но им всегда удавалось добраться домой без приключений.

Их дочерям также сходило с рук практически все.