Роковой поцелуй

Отложив книгу в сторону, Джудит подошла к оттоманке из лакированного дерева с плетеной спинкой и села.

– Вам не за что извиняться. Я знаю, вы желаете мне только добра. – Джудит улыбнулась ему. – Я не обижаюсь на вас, хотя, наверное, выгляжу грустной.

Кузен последовал за ней к оттоманке и по ее знаку опустился рядом.

– Это Уорт? – прямо спросил он.

– О да, как обычно, мой благородный опекун, – ответила она, передернув плечиками.

– Миссис Скаттергуд сообщила мне, что он с вами. Что он сделал, или я не должен спрашивать?

– Я сама во всем виновата, – со своей неисправимой честностью ответила Джудит. – Но он ведет себя так… Ох, кузен, если бы мой отец знал об этом! Мы полностью в руках лорда Уорта. Ничего не может быть хуже! Поначалу я даже подумала, что он просто потешается надо мной. Но теперь подозреваю, что он преследует какую-то свою цель, и, хотя достигнуть ее графу не удастся, нынешний год может оказаться для меня весьма неприятным.

– Какую-то свою цель, – повторил кузен. – Полагаю, мне известно, о чем идет речь.

– Мне тоже. Это ведь ваши слова вынудили меня быть настороже.

Он, кивнув, нахмурился:

– Вы очень богаты. А он очень расточителен. Не знаю, каково его состояние, думаю, оно значительно, однако он игрок и друг самого регента. Он всегда идет в первом ряду моды, одежду ему шьют лучшие портные, с его конюшнями не может сравниться ничто. Он член стольких клубов, что я боюсь сбиться со счета: «Уайтс», «Вотьерз», «Альфред» (или, как его теперь стали называть, «Грамотей»), «Же не се куа», «Жокей-клуб», «Клуб четырех коней», «Бенсинтон» – и это, наверное, не все.

– Другими словами, кузен, он – денди, – сказала Джудит.

– Не только. Он принадлежит к числу законодателей мод, хотя и не относится к Великолепной Четверке, в которую, как вам известно, входят только четверо настоящих денди – Бруммель, Олванли, Милдмей и Пирпойнт. У лорда Уорта другие интересы, куда более дорогостоящие.

– Как и у лорда Олванли, – возразила Джудит.

– Совершенно верно. Лорд Олванли любит охоту, например, но при этом, насколько я понимаю, вовсе не стремится быть первым в таком количестве забав, как Уорт. Вы можете не бывать на скачках, однако даже не сомневайтесь – в них будет участвовать лошадь Уорта, а его гонки на колясках, равно как и упряжки, на которых он ездит, приобрели поистине печальную известность.

– Это единственное, что говорит в его пользу, – заявила Джудит. – Я должна признать: он превосходный наездник. А вот что касается всего остального, то нахожу его самым обычным фатом, аффектированным созданием, разряженным в модные одежды и полагающим, будто нюхательная смесь значит больше, нежели события реальной жизни. Он горд и склонен к высокомерию, надменности. Он сдержан и замкнут… Но я не стану говорить больше, иначе вновь разозлюсь, а это никуда не годится.

Мистер Тавернер улыбнулся.

– А вы недолюбливаете щеголей, Джудит!

– Как вам сказать… Например, мистер Бруммель – самый очаровательный собеседник. Лорд Олванли тоже очень мил. Но если говорить в общем, то да, я их недолюбливаю. Мне нравится, когда мужчина остается мужчиной, а не рядится в тогу первостатейного хлыща.

Мистер Тавернер согласился с ней, но серьезно заметил:

– По-моему, вы рассказали мне не все. Этих недостатков, хотя вы можете их презирать, все-таки недостаточно, чтобы разозлить вас до такой степени, как сегодня вечером, кузина.

Она помолчала немного, однако глаза ее вновь вспыхнули при воспоминании о разговоре, который состоялся у нее с графом. Мистер Тавернер накрыл ее ладонь своей и легонько сжал.

– Можете не говорить мне ничего, если не хотите, – пылко заявил он, – однако знайте: я всегда готов служить вам, оставаясь, если уж такова моя судьба, хотя бы вашим другом.

– Вы очень заботливы, – ответила Джудит. – И очень добры. – Она улыбнулась, но губы ее дрожали. – Я и впрямь считаю вас своим другом. Я никому не могу открыть душу, за исключением Перри, а он еще молод и увлечен своими новыми знакомыми и забавами. Миссис Скаттергуд весьма мила и дружелюбна, но она состоит в родстве с Уортом… данное обстоятельство я забыть не могу. Я уже не раз думала о том, что очень одинока. У меня есть только Перри… Но что это? Я, похоже, начинаю жалеть себя, а это нелепо. Пока у меня есть Перри, мне не нужна другая защита. – Джудит легонько тряхнула головой. – Видите, какие глупые мысли одолевают меня после разговора с лордом Уортом! Мы не находим общего языка, редко видимся, однако потом оказывается, что я ищу с ним ссоры, после чего веду себя столь же отвратительно, как и он. А сегодня вечером – в особенности. Он только что уведомил меня – как вам это нравится? – что не даст согласия на мой брак ни с кем, кроме себя, пока я остаюсь под его опекой! Его слова привели меня в такую ярость, что, клянусь, я готова была бежать в Гретну-Грин[59] с кем угодно, только чтобы позлить его.

Мистер Тавернер ошеломленно уставился на нее.

– Моя дорогая кузина!

– О нет, что вы! На самом деле, я этого не сделаю. Не смотрите на меня так!