Роковой выбор

Я постоянно думала об отце. Что он делает? Как он себя чувствует? А Уильям? Что будет, когда они встретятся лицом к лицу?

Молясь об успехах Уильяма, я видела укоризненный взгляд отца.

– Господи, – молилась я. – Защити их обоих. Дай отцу мирно удалиться в безопасное место, где он мог бы посвятить себя своей вере.

В это время серьезно заболела Анна Бентинк. Ей нездоровилось последнее время, но неожиданно состояние ее ухудшилось.

Хотя я и не доверяла семейству Вилльерс, я подружилась с Анной. Я знала, что она была поверенной своей сестры, а со времени своего замужества имела тесные связи и с Уильямом. Это было неизбежно, так как Уильям пользовался апартаментами Бентинка как своими собственными, и Бентинк проводил больше времени с Уильямом, чем со своей семьей. Мне нравилась Анна, и, несмотря на мою недоверчивость в отношении любого члена семьи Вилльерс, я уважала ее и мне было очень жаль, что она заболела.

Придя навестить ее, я была поражена переменой в ней.

Она сказала мне, что врачи ее лечат.

– Они скоро поставят вас на ноги, – сказала я.

Анна медленно покачала головой:

– Нет, ваше высочество. Я думаю, это конец.

Я была поражена. Анна была молода, вся ее жизнь была еще впереди. Она была счастлива замужем. Как она могла говорить о смерти!

– У вас просто плохое настроение. Нам всем сейчас тяжело.

– Да. Я хотела бы знать, что происходит. Как жаль, что у нас нет никаких известий.

– Вы их узнаете, как только они поступят, – пообещала я, и она поблагодарила меня.

Я побыла с ней некоторое время. Общество людей давало мне передышку от моих постоянных тревог. Я сказала, что приду к ней опять, и стала молиться за ее выздоровление каждый раз, когда я читала молитвы.

Известий из Англии так и не было. Я услышала, что Анне стало хуже, и пришла навестить ее.

Она была довольна при виде меня и высказала свою благодарность.

– Теперь уже недолго осталось, – сказала она, и мне пришлось прижаться ухом к ее губам, чтобы расслышать, что она говорила.

– Миледи… мы… не всегда вели себя по отношению к вам как следовало бы. Вы были нам доброй госпожой. Моя сестра и я…

– Не волнуйтесь, – сказала я. – Скоро придут врачи. Они сделают что-нибудь.

Она покачала головой:

– Нет… простите…

– Мне не за что вас прощать, – сказала я.

– Нет, есть, – продолжала она. – Мой муж с принцем… постоянно с принцем…

– Между ними большая дружба. Ваш муж был готов отдать за него жизнь. Принц никогда этого не забывает.

Она улыбнулась:

– Принц требует слишком многого от тех, кто любит его. Мой муж… он… как раб ему. У него нет времени ни для кого другого. Всегда считается… что он должен быть на месте. Так требует принц.

Эта длинная речь утомила ее, и она немного помолчала.

Потом она продолжала:

– Миледи… мои дети… когда я умру… вы позаботитесь о них.

Я пообещала.

– Они еще малы… если бы вы могли…

– Я устрою так, что все будет хорошо, – заверила я ее. – Не волнуйтесь. Ваш муж позаботится о них. Он – хороший человек. Вы были счастливы, Анна.

Она кивнула с улыбкой.

– Ваше обещание, – сказала она. – ваше прощение…

– Я даю обещание, – сказала я, – и прощаю, если есть что простить.

Она улыбнулась, губы ее шевельнулись, но я не могла ничего расслышать.

Я оставалась с ней, вспоминая тот день, когда я покинула Англию испуганным ребенком, в обществе сестер Вилльерс, которые мне не очень нравились.

Анне оставалось недолго жить. Я была при ней вместе с леди Инчиквин, мадам Пюисар и Элизабет Вилльерс, когда она скончалась.

Мы сидели по двум сторонам ее постели, любовница моего мужа и я. Смерть Анны сильно поразила Элизабет. Она была ближе с ней, чем с другими сестрами, и я была уверена, что Анна знала об отношениях Элизабет с Уильямом.

Что имела в виду Анна, когда просила простить ее? Смерть – это великое событие. В этот момент я не испытывала такого гнева против моей соперницы, как в других случаях. Она переживала потерю любимой сестры, и я могла чувствовать только жалость к ней.

* * *

Известия из Англии по-прежнему доходили до нас с трудом. Насколько я могла понять, вооруженных столкновений не было, и я была благодарна судьбе за это; но, несмотря на свою благодарность, я не могла понять, почему войска отца не оказывают никакого сопротивления.

Отец в первую очередь позаботился о своей семье. Мария-Беатриса с ребенком были в безопасности, как я слышала, во Франции. Анна все еще скрывалась вместе с Сарой Черчилль.

Я была полна тревожных мыслей об отце, хотя и понимала, что это он сам навлек на себя все нынешние несчастья.

Если бы дядя Карл мог видеть происходящее, он бы улыбнулся своей сардонической улыбкой и сказал: «Я был прав. Все случилось так, как я и говорил. Бедный, глупый, сентиментальный Яков. Так страной не управляют, братец».

Все это было прискорбно. Иногда мне казалось, что я не могу более выносить всего этого.

Еще до конца года я узнала, что отец во Франции. Другого выбора у него не было: друзья покинули его, армия растаяла. Одно только радовало меня – было очень мало жертв и почти никакого кровопролития.