Роковой выбор

Денег в казне было мало из-за войн. Происходили задержки с выплатой жалованья, и поэтому жены моряков решили обратиться в парламент с петицией, где излагали свои жалобы.

Я решила, что так продолжаться не может. Долги должны были быть уплачены, хотя бы из сумм, предназначенных на личные расходы короля. Бедняки не должны страдать. Важно было, чтобы первыми получили деньги наиболее нуждающиеся.

Произошло замешательство, когда во время заседания правительства из Уоппинга прибыли разгневанные жены моряков.

Такая ситуация могла легко вылиться в мятеж, за которым последуют и другие. Дело должно было быть улажено немедленно.

– Я поговорю с ними, – сказала я.

– Ваше величество… – в ужасе вскричали министры.

Но я была тверда.

– Там внизу толпа раздраженных женщин, – сказала я. – Спуститесь и скажите им, чтобы они выбрали четырех, которые выскажутся от имени всех, и приведите их ко мне.

Они пытались разубедить меня. Но я была готова встретиться с этими женщинами. На мне был парадный туалет, который я надевала на заседания правительства.

Я отмахнулась от всех протестов и настояла, чтобы женщин привели ко мне.

Они были в воинственном настроении, готовые настаивать на своих правах. Я должна сказать, что они несколько оторопели при виде меня: в моем роскошном наряде и при моей полноте я представляла собой величественное зрелище.

Но у меня, как мне говорили, очень мягкий и нежный голос, и когда я сказала им, как сожалею, что их мужьям не платят и что они были правы, придя ко мне, я увидела, как изменилось выражение их лиц.

– Расскажите мне все, – продолжала я.

Они были озадачены. Они не ожидали такого приема.

Одна из них, похрабрее остальных, выступила вперед. Она рассказала мне о бедности, в которой они жили, о том, как трудно было им сводить концы с концами.

Я согласилась, что положение нужно немедленно исправить. Им будет заплачено, я сама прослежу за этим.

Они колебались. Им были нужны дела, а не обещания, которые всегда можно нарушить.

– Поверьте мне, – сказала я. – Я сделаю так, чтобы вам было заплачено немедленно.

Неожиданно я почувствовала, что завоевала их доверие. Я была тронута и обрадована, когда их предводительница опустилась на колени и сказала:

– Я верю вам. Вы добрая женщина.

Остальные последовали ее примеру.

– Благослови Господь ваше величество, – сказали они.

Я вернулась на заседание. Министры были поражены. Они были готовы поспешить мне на помощь, в случае, если бы я подверглась какой-либо опасности, и очень удивились, когда я спокойно сказала:

– Деньги должны быть выплачены немедленно. Я дала обещание.

Мои приказания были выполнены, и я думаю, что мой поступок предотвратил опасность.

После этого моя популярность возросла. Но Уильяму, увы, это не помогло.

Лондонцы любят выражать свои чувства в стихах, и, когда кто-нибудь напишет куплеты – обычно анонимно и без особого уважения к власти – их часто кладут на музыку и распевают на улицах.

В присутствии Уильяма я оставалась в тени, сидя за иглой. Теперь все было по-другому. После его отъезда я вышла на первый план и завоевала сердца моряцких жен. Теперь они распевали такое двустишие:

С монархами мы обманулись опять,Ему бы иголку, а ей – воевать.

Я радовалась, что Уильяма не было в Англии и он этого не слышал.

Я надеялась, что, когда он вернется, будут петь уже что-нибудь другое.

* * *

Поскольку убедить деликатным образом принца Георга самого отказаться служить во флоте не удалось, лорд Ноттинген должен был официально объявить ему, что король этот план не одобряет.

Я могла вообразить себе ярость Анны, а что до Георга… вероятно, он был просто слегка разочарован. Я воображала себе, как, подняв брови, он сказал свое обычное «Estil possible?». Они, конечно, винили во всем Вильгельма, и Сара делала все возможное, чтобы подлить масла в огонь.

Анна и Сара обсуждали это между собой. Калибан, это отвратительное существо, отказался признать заслуги Мальборо, а теперь он вел себя так, словно Георг был вообще ничто – а ведь он был отцом наследника трона.

Уильям вернулся в Англию. Теперь, когда мой отец оказался во Франции, его больше всего занимала война в Европе. Англичанам приходилось платить дополнительные налоги на военные расходы, а между тем об успехах ничего не было слышно.

Неудивительно, что они были недовольны королем. В Кокпите по этому поводу немало злорадствовали.

Единственное, что продолжало связывать меня с сестрой, была моя привязанность к племяннику. Я любила навещать его и приглашать его в Кенсингтон. Ему доставляло удовольствие бывать у меня. Ему нравилось наблюдать за караулом в парке.

Он с восторгом указывал мне на солдат:

– Смотри, королева, солдаты!

Я подарила ему игрушечных солдатиков. Они ему понравились, но все же это были не настоящие солдаты, которые маршировали и отдавали честь.

Между мной и Анной не могло быть согласия, пока ее главной советницей оставалась Сара. Но у Сары были двое соперницы, от которых в силу обстоятельств она не могла избавиться.