Роковой жребий Лермонтова

Количество сверстников Мишеля, которые жили в усадьбе его бабушки, с каждый годом прибавлялось. Вскоре там поселились два брата Юрьевых, братья Максютовы. «Дом был битком набит детьми» (Висковатов).

Детские годы запомнились будущему поэту как самые благополучные и безмятежные. Он предводительствовал всеми мальчиками, которые жили в доме его бабушки или приходили к нему для игр. По воспоминаниям мемуариста Александра Корсакова, «в доме Арсеньевой жило до десяти мальчиков. На их воспитание она тратила большие деньги».

Мишель рано привык не встречать никаких препятствий для своих желаний, которые немедленно исполнялись. Всеобщая любовь и забота сделали его баловнем. Это отразилось и на формировании его личности: несмотря на врожденную доброту, у него развился дух своеволия и упрямства. Все было предоставлено для его развития: зимой ледяные горки, на святках – ряженые, во время пасхальных дней катанье крашеных яиц, на Троицу – прогулка в лес. «Рос Мишель среди женского элемента» (Висковатов). С годами Мишель становился все более капризным и требовательным, за что в Тарханах жители стали называть его «своенравным шалуном» (Шугаев).

Отец Мишеля жил в своем родовом имении Кропотово с двумя младшими сестрами. В воспитание сына не вмешивался согласно договора, заключенного с его бабушкой. Мишель рос подвижным, любознательным, на обиды реагировал слезами, но обидчикам спуску не давал. Играя с крестьянскими детьми, видел их нищету и пообещал построить им новые избы, когда вырастет.

В Тарханах – в этом цветущем, почти «райском» уголке – будущий поэт познавал окружающий мир, полный загадок и ярких красок. Он еще не умел справляться со своими эмоциями, и они бурно проявляли себя – то чрезмерной радостью, то печалью. Здесь, в эти годы, он впервые узнал, что такое несправедливость, что существует неравенство, что есть господа и подневольные люди, которые не имели права распоряжаться собственной судьбой. И много еще других, неожиданных для него, истин открылись ему в эти годы, промелькнувшие с быстротой молнии, и как яркий луч осветили ему дорогу в будущее.

6. В московском пансионе

«Сколько храмов, сколько башен

На семи твоих холмах!..»Федор Глинка

После основательного домашнего обучения бабушка привезла Мишеля в 1827 году в Москву с целью определения в престижный Университетский пансион. Сняла квартиру в центре Москвы, на Поварской улице. Для подготовки Мишеля к обучению в пансионе Елизавета Алексеевна пригласила преподавателей. Одним из них был француз Жандро. По воспоминаниям его современников, он был к тому времени уже «в преклонном возрасте, строг, взыскателен, но добр». Но он недолго обучал Мишеля, через два года – в 1829 году, когда его ученик уже учился в Московском пансионе, он умер. На его место был приглашен англичанин Ф.Ф. Винсон.

Английский язык для Мишеля оказался трудным, и он до конца своих дней не мог говорить на нем так же свободно и бегло, как на французском и немецком. В дальнейшем Винсон жил в доме знаменитого министра народного просвещения, графа Сергея Семеновича Уварова (1786-1855).

Другим учителем Лермонтова с первых дней его пребывания в Москве был профессор Московского университета и преподаватель в Московском пансионе Алексей Зиновьевич Зиновьев (1801-1884). Он обучал Мишеля на дому русскому языку и российской словесности, а в пансионе преподавал красноречие и латинский язык. Он оставил воспоминания о своем воспитаннике.

В Москве у юного Лермонтова появился новый круг общения. У Красных ворот жили родственники Елизаветы Алексеевны – семья Мещериновых: глава семьи подполковник гвардии в отставке Петр Иванович, его жена Елизавета Петровна (урожденная Собакина), их сыновья – Владимир, Петр и Афанасий.

В их семье Лермонтов впервые увидел легендарного «боевого генерала Алексея Петровича Ермолова, который с 1816 по 1827 гг. был главнокомандующим на Кавказе, командовал Отдельным Кавказским корпусом… После подавления восстания декабристов он был в опале и вышел в отставку» (Гиллельсон М.И., Мануйлов В.А. «Лермонтов в воспоминаниях современников», 1972). Позже Лермонтов упомянул о нем в своем стихотворении «Спор»:

И, испытанный трудамиБури боевой,Их ведет, грозя очами,Генерал седой.

После предварительной подготовки в домашних условиях 14-летний Лермонтов в 1828 году был определен в Московский университетский пансион. По воспоминаниям Дмитрия Алексеевича Милютина (1816-1912), поступившего в пансион на год позже Лермонтова, «это заведение в то время пользовалось прекрасной репутацией и особыми преимуществами, оно стояло наравне с Царскосельским лицеем… Направление было литературным, с преобладанием русской словесности, а учебный курс превышал гимназический уровень» (Милютин).