Читаем Роковые девчонки из открытого космоса полностью

— А с тобой — вот вопрос. Они за тобой кинулись. И на твоем месте я бы собрал вещички и поцеловал на прощанье твою милую сладкую Землю. Ох да не грусти ты так, а то я не выдержу. Во всюхе полно других планет. И что ни день — новые возникают.

— Ага, но. — Глаза Бэби подернулись влагой.

— Но что? Ты же видела, что они сделали с Мишель Мабелль. А ведь она ничего не угоняла. И не сбегала на Землю. И, блядская Бетельгейзе, не собирала рок–группу. Ну в самом деле, Бэби! Ты разве не в курсе, что рок–н–ролл мертв? Эмбиент, транс, джангл, даже дрим–поп или лаундж — это я еще могу понять, но рок? Он такой — я не знаю — пассэ[135] или как–то. Дорогуша, не будь ты моей двоюродной сестрой, я бы задумался, не подать ли на тебя в суд за нарушение моды. Ой, ладно тебе, я пошутил. Ну посмотри на меня, Бэби.

— Рок–н–ролл никогда не умрет, — ответила Бэби; нижняя губа у нее дрожала. — И я остаюсь. — Она положила руку Джейку на ногу.

Зигго взглянул на Джейка так, будто увидел его впервые.

— Только не говори мне, что ты…

— Нет.

Влюбилась.

— Любовь? А она тут при чем? — рявкнула Бэби. — Извини, Зиг, — тотчас же устыдилась она. — Тут много всего. — Она перевела взгляд на небо, где, бибикая, висело двояковыпуклое облако. — Это твой транспорт?

Зигго попробовал помахать облаку.

— Иду, иду! — крикнул он.

Бип, бип. Облако — замаскированная летающая тарелка — запарковалось вторым рядом. А как Бог относится к двойной парковке, знали все. Бип, бип.

— Зиг, ты же сказал, что параллелируешь. Зачем тебе блюдце?

— Да я тут чуваков встретил с Планеты Х. Они меня просто подкинут до плана повыше, а я уже оттуда сорвусь сам. Отличные, кстати, парни. Насчет моей нынешней э–э конфигурации даже глазом не моргнули. Тебе надо с ними познакомиться, Бэби. Отвлечешься заодно.

— Меня чужие чужики не интересуют. — И она всхлипнула.

Зиг собирался ответить, но блюдце снова забибикало, и он не стал.

— Ладно, сестрица, это было поистине. Чип–чип.

— Чип–чип. О, и еще — спасибо, Зигго. Большое.

Зигго взмыл, как китайский бумажный дракон. В облаке открылась дверца, и он в ней исчез. Облако с места развернулось на 180º, сделало свечку к востоку, разогналось над мысом Байрон и пропало из виду.

§

Капитан по фамилии Кверк

Был во всюхе исправнейший клерк —

Хоть волос не росло,

Он природе назло

Их расчесывал каждый четверг.

Оттирая свежее граффито со стенки уборной корабля — «Папки», Кверк собрал безвыразительный разрез рта в щель еще туже. За что они так его мучают? Это что, обязательно? Он честно не понимал, зачем никто не делает того, что имело бы безопасный и предсказуемый — не говоря о разумном и конструктивном — исход. А кроме того — что смешного в расчесывании? Ну да, у него нет волос. Что хорошего в волосах?

Выжимая губку, он глянул на хронометр. Расчетное время прибытия — сейчас проверим — примерно через два земных месяца. Кверк мысленно просмотрел свой план в сотый раз. Во–первых, выгрузить остальных чужиков. Чужих. Господи, он уже заговорил, как они. Во–вторых, засечь и захватить одичавших гибридов — мисс Бэби, мисс Вдребезги и мисс Додидумдум, — пока они не усугубили десанацию планеты. Рок–группа. Нет, вы только подумайте. Об этом он узнал, когда один из множества ботов… э–э, роботов, которых нефонцы внедрили по всему миру, чтобы не спускать глаз с земных дел, протранслировал восторженный отчет об их концерте в «Аннадейле». Слишком уж восторженный, на вкус Кверка. Неужели даже у роботов нет иммунитета к пагубному воздействию девчонок? Явно нет.

Ну ничего. Как только девчонок уберут с дороги и можно будет приступить к выполнению Тайных Умыслов, все выправится само.

§

А тем временем в Парксе профессор Луэлла Скайуокер потерла усталые глаза и в сотый раз проверила экран.

— Что–нибудь получил, Аарон?

— Ни шиша. А ты, Джейсон?

— Ничего. Ни чего. Ни Че Го, — ответил Джейсон. Он встал и включил музыку. — «Культ Рэя»[136] всех устраивает?

— Да нормально, — сказал Аарон. До этого они практически нон–стоп слушали «Кто выпустил всех мартышек?» «Стыда Пи–пи»[137]. Им нравилось хором подпевать песне «Джейсон, мне показалось, что я вижу НЛО».

— Блин, блин, блин, — выругалась Луэлла. — Мы вот на столько уже подобрались два месяца назад. Я в этом уверена. Они сказали «привет, Мам» и после этого затихли. Они там есть или их там нет?

— А если нам отправить послание? — предложил Аарон. — Я знаю, что в инструкциях этого нет.

— В инструкциях этого действительно нет, — подтвердила Луэлла.

— Ну что ж, — вздохнул Аарон.

Луэлла покачала головой:

— Не задирайте лапки сразу. Ты что хотел передать? В смысле послания?

— Ох, ну не знаю, — задумчиво ответил тот. — Что–нибудь вроде «Привет, Пап»?

Джейсон рассмеялся:

— «Привет, Пап». Мне нравится.

— Хуже не будет, — пожала плечами Луэлла. — Давай, ракетчик.

§

Бэби посмотрела на часы Джейка. Постукала его по плечу. Он открыл глаза, сел и вытряс песок из дредов.

— Скока время? — спросил он.

— Четыре.

Куда девался день? Пора встречаться в пабе с бандой на саунд–чек.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Диско 2000
Диско 2000

«Диско 2000» — антология культовой прозы, действие которой происходит 31 декабря 2000 г. Атмосфера тотального сумасшествия, связанного с наступлением так называемого «миллениума», успешно микшируется с осознанием культуры апокалипсиса. Любопытный гибрид между хипстерской «дорожной» прозой и литературой движения экстази/эйсид хауса конца девяностых. Дуглас Коупленд, Нил Стефенсон, Поппи З. Брайт, Роберт Антон Уилсон, Дуглас Рашкофф, Николас Блинко — уже знакомые русскому читателю авторы предстают в компании других, не менее известных и авторитетных в молодежной среде писателей.Этот сборник коротких рассказов — своего рода эксклюзивные X-файлы, завернутые в бумагу для психоделических самокруток, раскрывающие кошмар, который давным-давно уже наступил, и понимание этого, сопротивление этому даже не вопрос времени, он в самой физиологии человека.

Дуглас Рашкофф , Николас Блинко , Николас Блинкоу , Пол Ди Филиппо , Поппи З. Брайт , Роберт Антон Уилсон , Стив Айлетт , Хелен Мид , Чарли Холл

Фантастика / Контркультура / Киберпанк / Научная Фантастика / Проза
Норма
Норма

Золотые руки переплавлены, сердце, подаренное девушке, пульсирует в стеклянной банке, по улице шатается одинокая гармонь. Первый роман Владимира Сорокина стал озорным танцем на костях соцреализма: писатель овеществил прежние метафоры и добавил к ним новую – норму. С нормальной точки зрения только преступник или безумец может отказаться от этого пропуска в мир добропорядочных граждан – символа круговой поруки и соучастия в мерзости."Норма" была написана в разгар застоя и издана уже после распада СССР. Сегодня, на фоне попыток возродить советский миф, роман приобрел новое звучание – как и вечные вопросы об отношениях художника и толпы, морали и целесообразности, о путях сопротивления государственному насилию и пропаганде.В формате a4.pdf сохранен издательский макет.

Владимир Георгиевич Сорокин

Контркультура