Роксолана и Султан

Настя чувствовала, что после необычных утренних ласк в ней что-то изменилось, словно стала другой, хотелось новых ласк, даже бесстыдней тех, что были. Этот человек пробудил в ней нечто такое, чего сама не ожидала. Их учили ласкать себя и друг дружку, хотя и осторожно, но это все не то, его руки куда более умелые и сильные… и жаркие, словно сжечь хотел прикосновениями. Полдня прошло, а она все чувствовала на коже эти руки.

Девушка сидела, привалившись к стене, и вспоминала каждый миг, проведенный в кабинете своего несостоявшегося хозяина. Ну почему она не ответила, он бы не смог сдержаться и вынужден был бы оставить ее себе!

Подсела Гюль.

– О чем ты задумалась? Нам повезло: в султанский гарем, да еще и к молодому султану попасть – великая удача.

– А еще лучше домой бы…

– Ты мечтаешь вернуться? А куда?

– Я из Рогатина.

– Я не о том. Что дома? Здесь лучше.

Настя живо вспомнила другую Гюль, которой тоже нравилось все, пока не появился Мюрад и угроза попасть в гарем к старику. Может, эта Гюль права, им выпала самая лучшая доля – султанский гарем?

Она вдруг рассказала о погибшей Гюль. Новая подруга нахмурилась:

– Она была глупой. Отдаваться мужчине, который тебя не добивается и не твой хозяин? Нет, это неправильно.

– А что правильно?

– Правильно, когда тебя берет хозяин, когда ты ему верна, когда…

– Гюль, а любовь существует?

– Что?

– Любовь.

– Не знаю, я не любила.

Насте очень хотелось спросить, можно ли полюбить человека, вот так раздразнившего и отдавшего другому. Но это означало бы рассказать об утренних запретных ласках и грозило гибелью. Нет, она будет молчать, молчать и ждать.

Чтобы скрыть это ожидание, свои мысли и чувства, чтобы ненароком не выдать, она будет смеяться, выглядеть веселой и беззаботной. О том человеке Зейнаб сказала, что он правая рука султана, значит, она сможет его увидеть, а увидев, напомнить о себе. Но неужели он сам сможет забыть?

Настя не знала, что Ибрагим не забыл и страшно жалел о свершенном, о том, что своими руками отдал девушку в гарем султана.