Роксолана и Султан

Шли не спеша, словно давая Европе время ужаснуться силе, неисчислимости войска, мощи пушек, неотвратимости падения. Опустошали по пути все, взимая такой налог на содержание войска, что люди, не дожидаясь голодной смерти, сами бросали все и уходили подальше в горы, где можно было бы хоть как-то прожить с семьями. Но Сулейман смотрел на все равнодушно, он знал одно: предками завещано продолжение их дела, он выполнил завещанное. А еще знал, что если сегодня не выполнит, то завтра сабли янычар обернутся против него самого. Выбора не было, да он и не желал выбирать. Еще султан Селим готовил поход, неважно куда, но готовил. Если тетива натянута, а стрела наложена, то опустить лук уже нельзя. Вытащил клинок из ножен – руби врага, а если не намерен этого делать, то лучше не берись за рукоять меча ли, кинжала – все равно.

Только через несколько дней Сулейман впервые заговорил с Ибрагимом о Хуррем.

– Знаешь, о чем она меня попросила? Чтобы привез ей все книги, которые мои воины смогут раздобыть по пути. Распорядись об этом, за каждую книгу будет награда. А сам отбери, чтобы дурные не попали.

Ибрагим только кивнул, вовсе не хотелось обсуждать с Повелителем просьбы Роксоланы.

Но в конце десятого дня их догнал гонец с письмом. Увидев свернутое трубочкой послание, Сулейман с трудом сдержал улыбку, читал так, чтобы никто не видел. Но стоило развернуть послание, как бровь султана удивленно приподнялась, с каждым мгновением его лицо мрачнело, а в конце и вовсе потемнело. Сулейман скрутил листок и бросил в огонь.

– Дурные известия, Повелитель? – тревожно поинтересовался Ибрагим.

Странно, он сам получил от своего человека сведения, что в гареме все хорошо. Что такое могла написать султану Роксолана, что он разозлился?

– Нет.

– От кого письмо?

– От Гульфем.

– От кого?

Вот уж не знал, что кума-кадина умеет писать. С чего бы это, неужели пример Роксоланы подействовал?

– Написано рукой хазнедар-уста, я ее руку знаю. Витиеватые глупости, клятвы в любви и готовности птицей прилететь, если бы только разрешил. Может, разрешить и посмотреть, каково ей здесь будет?

В голосе горечь, Ибрагим понял почему – султан ждал письмо, но не от Гульфем. Если Роксолана сама не смогла написать, то догадалась бы попросить. Вон даже Гульфем догадалась.

– Завтра отправь Гульфем подарок. Она жемчуга любит. Найдешь?

Ибрагим снова лишь кивнул. Он и радовался, что Роксолана не пишет, и сочувствовал своему другу-хозяину. Нет, правы моряки, что не берут на борт женщин, от них все беды на свете! Влюбленный мужчина становится беспомощным и глупым и перестает быть властелином своей судьбы.

Грек твердо решил сделать за время похода все, чтобы и султан, и он сам выбросили из головы эту роксоланку, лучше уж глуповатая Гульфем, чем безжалостная Роксолана, еще и способная поссорить султана с его другом или вообще погубить Ибрагима.

В Стамбул был отправлен отменный жемчуг в красивой резной шкатулке, которая и сама по себе подарок.

Всего лишь наложница…