Роль читателя. Исследования по семиотике текста

Итак, мы можем сказать, что фабула – это возможный мир W_N, который включает в себя свои последовательные состояния. Он также включает в себя возможные миры персонажей фабулы – W_NC, представляющие собой их верования, желания и планы на будущее.

Стратегия структур дискурса заключается в том, чтобы побуждать читателя воображать возможные миры W_R, которые должны предвосхищать возможные будущие состояния мира W_N. Поскольку и W_NC, и W_R могут быть опровергнуты последующим состоянием фабулы, эти миры вовсе не непременно должны быть доступны миру фабулы (W_N), как будет показано в разделе 8.8.

8.7.2. S-необходимые свойства

Начало Драмы можно резюмировать таким макровысказыванием:

Около 1890 года в Париже жил человек по имени Рауль. Он был мужем Маргариты.

Читатель, исходя из своей энциклопедии, воспринимает Париж как индивид своего мира референции (W₀) и 1890 год как одно из реальных состояний этого мира (дата «1984» означала бы, напротив, возможное состояние W₀). И пока нет иных указаний, читатель может предполагать, что W_N и W₀

в основном подобны. Но что можно предположить относительно Рауля? Об этом индивиде мы знаем лишь то, что ему приписаны свойства «быть взрослым человеком мужского пола» и «жить в Париже около 1890 года». К счастью, нам сразу же сообщено, что Рауль женат на Маргарите. И этого достаточно, чтобы идентифицировать Рауля в пределах фабулы, не путая его ни с кем другим. Рауль – это тот индивид, который в мире W_N (частично совпадающем с миром W₀), в его состоянии s₁, имеет свойство «быть единственным мужем Маргариты».

В соответствующей символической записи (в которой Раулю приписан йота-оператор, обеспечивающий индивидуальную идентификацию) это можно выразить так:

т. е. существует, по крайней мере, один индивид х, который есть мужчина и который в рассматриваемом мире (W

_N) женат на другом индивиде z в состоянии мира W_N, по времени предшествующем его начальному состоянию s₁; и для каждого индивида у, имеющего те же свойства (при условии, что индивид z, на котором он женат, это идентифицированный выше индивид z), верно то, что у не может быть никем иным, кроме как нашим индивидом х, которого, помимо прочего, зовут Рауль.

В этой символической записи есть один подвох. Для того чтобы Рауль был точно идентифицирован, в записи должен быть другой индивид, идентифицированный заранее, т. е. Маргарита. Но чтобы идентифицировать Маргариту, мы должны сделать симметричную символическую запись, в которой Рауль будет фигурировать как «место приписки» Маргариты (по сути дела, идентификация Рауля не может быть отделена от симметричной идентификации Маргариты):

Итак, Рауль не может быть идентифицирован без Маргариты, а Маргарита не может быть идентифицирована без Рауля. В мире нашего опыта мы вряд ли будем использовать столь сложный метод идентификации индивидов (хотя иногда стоило бы учитывать и такую возможность), но в нарративных текстах подобный способ применяется очень часто. По крайней мере, именно так мы идентифицируем те индивиды, которые суть «внештатники» по отношению к миру W₀. В самом деле, для того чтобы идентифицировать Париж, нам не нужна перекрестная идентификация (вроде описанной выше): Париж достаточно идентифицирован в энциклопедии. Но в случае с Раулем и Маргаритой у нас просто нет другого выбора.

Представим себе такой текст:

Жил-был Джон. И жил-был Джон.

Интуиция подскажет нам, что это неудачное повествование или даже вообще не повествование. Точнее, повествование могло бы так начинаться, но не могло бы продолжаться в том же духе. И дело не только в том, что здесь ничего не происходит. Дело в том, что непонятно, о скольких Джонах идет речь.

Представим себе, с другой стороны, что повествование начинается так:

Однажды вечером в Касабланке мужчина в белом пиджаке сидел в баре Рика. В то же самое время мужчина в сопровождении блондинки прибыл в аэропорт.

Первый мужчина идентифицирован своим конкретным отношением с данным баром (который, в свою очередь, состоит в отношениях с Касабланкой – индивидом, идентифицированным в мире W₀); одновременно бар идентифицирован своим отношением с названным мужчиной. Что же касается второго мужчины, то, поскольку говорится, что он прибыл в аэропорт «в то же самое время», мы уже не примем его за первого мужчину, а идентифицируем его по его отношениям с аэропортом и / или с блондинкой (к которой также будет приложен подобный способ идентификации). Иными словами, указание на то, что названные отношения имеют место «в то же самое время», удостоверяет, что мы имеем дело с двумя разными индивидами.